— Как красиво! — воскликнула Майя-младшая. — Я просто все это вижу.
— Кстати, на таких кораблях я часто бывал, — расхрабрился Кука. — Однажды плавал на корабле самой Юлии, дочери божественного Тита.
— Неужели? — Глаза Майи-младшей так и заблестели.
— Бедняжка, она умерла такой молодой! — вздохнул ликса Кандид.
— Пыталась вытравить плод от Домициана, вот и померла, — тут же поведала добродетельная хозяйка.
— Майя! — возмутился ликса.
— Да это же все знают: она спала с родным дядей! — поджала губы Майя. — Мне об этом любовница легата Наталиса рассказывала.
— А я… вообще-то начинал в Тире красильщиком пурпура. — Кандид попытался спешным маневром сменить тему разговора. — Там-то я смекнул, что торговля — главный путь к богатству. Сами посудите, если крашенная в пурпур шерсть стоит в сорок раз дороже некрашеной…
Виночерпий тут же подскочил и наполнил его кубок, по опыту зная, что рассказ хозяина будет долог.
— Милый муженек, по-моему, нам пора купить пару ученых рабов, чтобы один читал стихи, а другой играл на кифаре, — прервала супруга Майя: ей совсем не улыбалось слушать рассказы мужа про его путь наверх, она выучила их наизусть и могла любую фразу продолжить вслед за мужем.
— Вот уж нет, на такую ерунду тратить заработанные потом и кровью деньги не собираюсь. Видал я таких бездельников. В Италии один невежда купил себе целую ходячую библиотеку: один раб знал в совершенстве Гомера, другой — Вергилия, прочие — еще какого-нибудь знаменитого поэта.
— Я могу почитать, — предложил Кука, но его предложение проигнорировали.
— Может быть, ты, молодой человек, нам что-то прочтешь? — обратилась хозяйка к возлежащему подле нее Приску. Вкусам Куки она явно не доверяла.
— Что именно? Катулла? Вергилия? Овидия? — спросил Приск небрежно. Он уже захмелел, в тоне его и в манерах нет-нет да и проскальзывало высокомерие.
— Овидия… — попросила Майя-старшая. — Он жил здесь неподалеку, в Томах.
— Это пожалуйста.
Приск поднялся. Сделал глоток, улыбнулся Майе-младшей, подмигнул Кориолле и начал:
Хоть в населенье страны перемешаны греки и геты,
Незамиренные все ж геты приметней в быту.
Много сарматского здесь и гетского люда увидишь —
Знать по просторам степным скачут туда и сюда.
Нет среди них никого, кто с собой не имел бы колчана,
Лука и стрел с острием, смоченным ядом змеи.
Голос свиреп, угрюмо лицо — настоящие Марсы!
Ни бороды, ни усов не подстригает рука.
Долго ли рану нанесть? Постоянно их нож наготове —
