Наверное, ангелам не по чину хлопотать на кухне и греметь в ванной тазиком, чихая от стирального порошка… Все эти земные заботы лежат за пределами круга их обязанностей и горних помыслов, но мой хранитель – не такой. Он тёплый, осязаемый, его можно обнять и поцеловать в серые глаза. От их грозного блеска трепещут подчинённые, но при взгляде на меня ледок в них тает, как от весеннего солнца. А имя той весны – любовь.
Мои пальцы бегают по клавишам. Свет монитора причиняет боль, но жажда плести словесное кружево, создавать свои выдуманные миры и заставлять героев в них жить, дышать и чувствовать – сильнее любой боли. Шлифуя фразы, инкрустируя текст драгоценными камнями эпитетов и метафор, я растворяюсь. Тело с его нуждами оставлено на земле, а душа летает в созданном ею мире.
– Лёнь, солнышко… спать пора, – возвращают меня в реальность тёплые губы, щекоча дыханием висок.
– Ммм… щас, – мычу я в ответ, в то время как пальцы выбивают стремительную чечётку на клавиатуре. – Щас, щас… Минуточку.
«Минуточка» превращается в полчаса, и мой ангел, устав ждать, засыпает с тенью грусти на лице. Ему не мешает ни свет, ни стук клавиш, вот только поцелуя от меня он так и не дождался. Совесть вступает в борьбу с вдохновением. Ну не могу я писать, когда ангел так грустно спит рядом – лицом ко мне, словно даже во сне будучи настороже: а вдруг мне что-то понадобится? А под одеялом проступают очертания его длинных ног, от одной мысли о которых у меня сладко ёкает в низу живота. Думы сходят с творческих рельсов и бредут не в ту степь – пробираются под одеяло, чтобы шёлковой лентой обвиться вокруг этих самых прекрасных на свете ног.
***
Когда я увидела их в первый раз, их ловко облегали блестящие высокие голенища сапог, похожих по фасону на сапоги для верховой езды. Натуральная чёрная кожа, низкий устойчивый каблук, пряжечки… Сапоги сидели фантастически, подчёркивая все достоинства этих ног – их изящную форму, потрясающую длину и сексуальность. Осенний вечер, чашка капучино с латте-артом, дождь и солидных размеров чёрный джип – всё это, осыпанное блёстками уличных огней, впиталось в мою память и сердце.
На этих ногах нет лишнего грамма жира: при движениях под кожей на бёдрах проступают гармонично развитые и подчёркнутые тренировками мышцы. По ним можно изучать анатомию или взять их моделью для скульптуры. Они достойны быть увековеченными в мраморе, а ноги античных красавиц по сравнению с ними – просто откормленные окорока. Греческий идеал женской красоты – ничто, в нём нет той атлетической подтянутости, пружинистой энергии, живой и пульсирующей силы, кошачьей грации, напряжённого изящества балерины – всего того, что отличает ноги моего ангела-хранителя.
