Мико подумал немного, а затем сказал:
— Бела Олах мой земляк, я знаю его с детских лет. Храбрый, заслуженный боевой офицер. К тому же умен. Я уверен, он давно уже понял, что нацистская Германия проиграла войну… — Оборвав себя на полуслове, он спросил о другом: — Как тебе понравился Чохани?
— Я встречался с ним только один раз. Пока мне нечего о нем сказать.
— Во всех делах, касающихся батальона Гергеи, ты можешь смело на него рассчитывать. И ни на кого больше!
Дудаш реагировал на мой доклад несколько иначе. Повертев в руках мое удостоверение, он хрипло захохотал. Затем принялся инструктировать меня о том, как извлечь пользу в стане Пронаи из моей новой должности «снабженца-заготовителя».
— Крышка от котелка с мясом находится в твоих руках. Это же банда грабителей! — поучал он меня. — Твой доктор Олах наверняка ловкая бестия и знает, где что достать. С его помощью эти люди имеют доступ к равным дефицитным продуктам. А поскольку вы с доктором заботитесь об их личном благополучии, то они очень скоро привыкнут к тебе и допустят в свой круг. Тогда ты сможешь бывать повсюду и услышишь много интересного. Должность превосходная, ничего не скажешь!
Шандора Салаи тревожили иные заботы — прежде всего он думал о наших людях, находившихся в отряде Пронаи. На первых порах внедрение проходило без помех, а группы сопротивления получили надежное прикрытие.
— По мере сил поддерживай группу Репаи, а также ребят в батальоне Гергеи, — напомнил мне Салаи. — Они рискуют жизнью, не забывай этого. Например, Золи Сепеши, ты его знаешь, он слишком многим рискует.
Золтан Сепеши!
Сколько раз за минувшие десятилетия вспоминал я этого человека, столь похожего внешностью, характером и темпераментом на бессмертного Шандора Петефи! В 1941 и 1942 годах он руководил кружком молодых рабочих, ставших членами «Национального союза молодежи», рассказывал о борьбе венгров за свободу просто и понятно, но с какой ненавистью к гитлеровской Германии, с каким пламенным патриотизмом!
Судьба распорядилась так, что мы работали с ним рядом, рука об руку, плечом к плечу. Он находился в те дни на проспекте Сенткирай, в батальоне, я — в логове Пронаи, на улице Каплони. Мы шли к единой цели разными путями. И кто бы мог подумать, что этот храбрый борец сопротивления и великолепный товарищ спустя несколько месяцев погибнет в самом расцвете молодости! И сколько еще таких, как он…
Чохани вскоре нашел себе пристанище в городе, так как не желал жить под одной крышей с Качей и его бандитами. Замечу, что Пал Репаи и его группа тоже в интересах конспирации перебрались в Пешт, где поселились во флигеле на улице Радаи, номер 31. В дальнейшем этот флигелек превратился в приют для многих солдат-дезертиров и лиц, спасавшихся от террора нилашистов.
