Гитлеровцы оккупировали Венгрию 19 марта 1944 года фактически за один день. Это поразило меня, и, думаю, не только меня, как гром среди ясного неба. Внезапность ошеломила весь Будапешт. Хорошо помню тот воскресный день. Как обычно в свободное от службы время, я занимался со своими бойскаутами. Ранним утром мы отправились в наш парк. Следует упомянуть, что директором этого парка был я, назначенный на эту должность по рекомендации одного из руководителей союза венгерских бойскаутов, доктора Иштвана Берека. Эта должность давала мне ряд преимуществ: во-первых, я имел право разбить в парке временный лагерь, а во-вторых, мог укрывать в нем от фашистов молодых парней еврейского происхождения. Кроме того, там мы имели возможность беспрепятственно тренироваться в стрельбе, изучать тактику и проводить занятия по ориентированию на местности. И если до стрельбы по живым целям дело не дошло, остальные навыки принесли нам впоследствии немалую пользу, особенно при распространении пропагандистских листовок, ведении разведки и организации оповещения.
Воскресенье мы провели хорошо, у ребят было веселое настроение, никто ничего не подозревал. Там, на Кленовой горке, поросшей девственным лесом, мы не догадывались о трагедии, происходившей тем временем в столице да и во всей стране. Только по дороге домой, когда трамвай номер 81 выехал на Итальянскую аллею (теперь аллея Эржебет Силади), нам бросилось в глаза более оживленное, чем обычно, движение гитлеровских машин и броневиков. Но когда перед зданием телефонной станции Кристины мы увидели гитлеровских солдат в стальных шлемах с автоматами на изготовку, всем стало ясно — это оккупация… Правда, общественность столицы пока что весьма смутно представляла себе, что это означает. Однако для посвященных уже не было секрета в том, что немцы проиграли войну, а клике Хорти, если она хотела удержаться у власти, пора переходить к активным действиям.
Жители Будапешта с недоумением наблюдали за происходящим. Казалось, мало кто отдавал себе отчет в том, какие перемены в жизни страны совершаются на его главах. Хорти и его приближенные тоже были застигнуты врасплох. Впоследствии адмирал Хорти сам признался в этом, пребывая в «почетной ссылке» в роскошном португальском отеле «Эскориал», где он писал мемуары под претенциозным названием «Жизнь во имя Венгрии». «Наша разведывательная служба докладывала о готовящейся оккупации страны немцами, но ни я, ни премьер-министр Каллаи в это не верили», — утверждал Хорти. Парадокс истории — один-единственный выстрел прозвучал тогда в Венгрии, терявшей свою независимость. Это был выстрел из пистолета, принадлежавшего депутату парламента антифашисту Эндре Байчи-Жилинскому, казненному впоследствии фашистами. Этот выстрел как бы означал, что народ Венгрии пока молчит, но он никогда не смирится с оккупантами.
