Пятнадцать | страница 34
Вернее, высунулся.
— Ой! — сказал он. — Это что, девчачье очко?
— Ну да, — неуверенно ответила Полина, сразу не смекнув, что это волосатое существо только что лупило по ударным на сцене.
— Эээ… Не туда попал. Привет!
— Привет.
— Ну и как тебе?
— Что?
— Концерт!
— Ну…Энергетика есть. А музыка…Могло быть и лучше.
— В смысле?
— Достаточно однообразно, песни одна на другую похожи. Несомненно, вторично. Но мощно.
— Вторично…Конечно, если Death были первыми, про всех остальных можно так говорить. Ну, ты послушай Obituary или Morbid angel, скажешь, у нас соло слабее или что?
Тут до Полины дошло, что она задела профессиональную гордость волосатого существа, и что существо имеет прямое отношение ко всему этому безобразию. К счастью, в свете одинокой лампочки было не видно, как она покраснела.
Вошла девица в кожаном плаще и колготках, вернее сказать, в дырках от колготок. На лице её лежала печать отрешенности от бренного мира, но при виде Хари печать эта сразу же стерлась.
— Вау, Харя! Супер! Автограф дашь?
Она уже протягивала ему маркер.
— Задирай! — без лишних слов скомандовал Харя.
С готовностью расстегнув плащ, девица подняла край футболки. Харя нетвердой рукой написал у нее над пупком «Свинцовые гробы» и нарисовал маленькую черепушку, похожую на пятачок. Фанатка, вне себя от восторга, обняла Харю за шею и сказала:
— Сегодня было круто!
Харя гордо ответил:
— Металл форева!
— Подожди си-и-икундочку, я сейчас!
Девушка нырнула в кабинку. Полина зашла в соседнюю, а когда вышла, Харя сказал «привет опять», схватил её за руку и потащил из туалета. От неожиданности она даже не сопротивлялась. Они свернули за угол. Здесь была ниша, расписанная в самых мрачных тонах, свет прожектора бил снизу, делая лица похожими на обтянутые кожей черепа. Полина оказалась в углу, и внезапно обнаружила, что ей не нравятся мужчины с длинными волосами и обильными татуировками…
— Поехали, посидим, — предложил он.
— Мне домой надо, — растерялась Полина.
— Что, к мамочке?
— Нет. К бабушке.
— На хрен бабушку! Ты должна остаться.
— Почему это?
— Тебя как зовут, чудо?
— Полина, но…
— Полина! Ты… Я сразу понял, что ты — это… да! Щас мы едем к Рыбососу, у него сегодня все наши. Зависнем на ночь. Пыхнем. Будет весело.
Полина покачала головой.
— Спасибо за приглашение, конечно, но я не могу.
— Хочешь — можешь! Не бойся, я тебя не съем. Услышишь полную версию Cold mouth of grave.
Это, видимо, был сильный аргумент, но рассчитанный на более подкованного оппонента, чем Полина. Она уже не знала куда деваться. В такой странной ситуации ей еще оказываться не доводилось.