«Откушу Рафаэлю голову», — подумала она, и вышла в коридор. Бабушка что-то говорила мамаше, и было видно, что у той уже не такой несчастный вид.
Полина прижалась лбом к стеклу. Мимо проносились овраги, заросшие иван-чаем, грядки до горизонта, домишки, где на окнах сушились панталоны, заборы, крашеные кем-то, кого давно уж нет, белоснежные кивающие козы, пруды в ресницах камышей, полосатые шлагбаумы, еловые леса без единого просвета, унылые блочные дома и снова иван-чай…
— Молодой человек, подвиньтесь, пожалуйста.
Полина повернулась. Женщина в длинном платье, похожем на ночную сорочку, обращалась явно к ней.
— Я не молодой человек, — обиженно сказала Полина.
— Ой! Извините, у вас прическа такая…
Полина подвинулась. Сорочка, колыхаясь, проплыла по коридору и исчезла в соседнем купе. «Молодой человек»! Где у вас глаза, тетя? Полина вздохнула. Она-то полагала, что с этой стрижкой стала выглядеть гораздо женственнее.
Кто-то дернул за куртку.
Этот кто-то уже успел ей порядком надоесть.
— Как тебя зовут? — спросил Петя.
— Полина.
— Я тебя запишу в свою черную промокашку.
— Да, интересно, за что мне такое счастье?
— Я думаю, что тебя надо наказать.
— Вот как? Интересно, а чем ты пишешь на черной промокашке? На ней же ничего не видно!
Петя задумался.
— У меня специальная ручка, — наконец ответил он, подняв вверх палец, словно маленький жрец грозного бога, перед которым Полина провинилась.
— С невидимыми чернилами, да?
— Да. У тебя такой нет.
— А мне она и не нужна. У меня нет черной промокашки. Я не такая злюка, как ты.
— Сама злюка, — прошипел он и вдруг вцепился ногтями ей в руку.
— Ты чего? — она дернулась, но маленькая клешня держала крепко.
— Я тебе сейчас руку сломаю, — заявил он так злобно, что Полине стало по-настоящему страшно.
— Думаешь, я не смогу тебя стукнуть, потому что ты младше? — она потянула руку к себе, глядя в холодные зеленые глазки.
— Только попробуй. Я вызову ниндзя-черпашек, они тебя схватят и выкинут в окно.
— Ну-ну.
Она расслабила мышцы, сделав вид, что сдалась, а потом неожиданно дернула руку. Петя отлетел на полметра. Полина показала ему язык и демонстративно отвернулась к другому окну. Провода бежали за поездом, весело прыгая вверх-вниз, в ритм ее сердца, которое почему-то колотилось очень быстро. Неужели она действительно испугалась этого малявки?
Послышался странный звук — словно чихала маленькая собачка. Полина повернулась. Мальчик уткнулся лицом в занавеску, на его светлой голове вздрагивал хохолок. Слёзы? Меньше всего она ожидала этого от маленького чудовища. Чувствуя себя очень неловко, Полина подошла и осторожно положила руку на Петино худое плечо. Он вскинул голову. В глазах, ставших еще меньше, горела такая ненависть, что Полина отступила на шаг. Петя шмыгнул носом и просипел:
