Но в данном случае всех депутатов Съезда поразила эта жестокость но отношению к народу, проиллюстрированная Ельциным, который многократно клялся, что «не допустит ухудшения положения россиян». Да и не было никаких оснований идти на такого рода безумные жертвы — обстановка в экономике, при всей своей сложности, вовсе не была критической — необходимо было жестко, с умением взяться за ее реорганизацию. Все благоприятные предпосылки для этого были, в том числе и субъективного характера: руководители предприятий, специалисты, инженеры, рабочие — все хотели упорядоченной, организованной работы, имея четкий план и перспективу. Ее, эту перспективу, не дали, но зато объявили о «свободных ценах».
Заработные платы превратились в копейки, мгновенно возникла система «первобытного обмена» — вместо денежной оплаты труда директора предприятий выдавали рабочим и инженерам часть произведенной продукции. Взрывным образом стала расти «подпольная экономика» — целые цеха переводились на производство каких-то товаров, пригодных к обмену на продовольствие. К примеру, на оборонных заводах — не выдашь ведь рабочим танк, вместо заработной платы? Вот и стали они производить зажигалки, медные самовары и пр. — своеобразная «конверсия по Гайдару» — как стали называть этот процесс сами работники ВПК.
Таким образом, потребительский рынок (если можно его назвать так) прореагировал мгновенно, уже на следующий день после объявления Ельциным о новой политике ценообразования — за два месяца до вступления в действие этого «нового порядка». Реакцию «рынка» на свой «новый, реформаторский подход» Ельцин мог увидеть лично, если бы он дал задачу своим новым членам правительства пройти по московским магазинам и базарам — там творилось нечто невообразимое — огромные толпы людей чуть ли не штурмом брали прилавки и магазины.
Я об этом ему сообщил через несколько дней, он сделал недовольное лицо. Не обращая внимания на его недовольство, попросил его дать поручение своим новым министрам пройти по московским магазинам и послушать все то, что говорят люди о его инициативах. Добавил, что пока это безопасно для министров — их еще никто в лицо не знает, пусть воспользуются этим своим «преимуществом» и «пойдут в народ». Ельцин «убрал» свое недовольное лицо и стал более внимательно прислушиваться к тому, что я говорю. Потом спросил:
— Руслан Имранович, вы убеждены, что не следовало «отпускать цены»?
— Борис Николаевичу мы с вами обсуждали эту тему десятки раз, начиная с осени 1990 года. Эта проблема самая простая из всех существующих, здесь должна быть очевидная последовательность: первый этап — денационализация или приватизация; второй этап — создание рыночной инфраструктуры
