Сидим на скамейке, любуемся цветочными клумбами, думаем каждый о своем, говорим ничего не значащие слова…
— Ну хорошо, Мерль! Так что происходит? — Не понимаю, о чем ты говоришь, Джулия.
— Не валяй дурака. Я прошу тебя лишь ответить напрямик.
— На какой вопрос?
— Куда ты увел меня с берега в ту ночь?.. Где находится это место?
— Это… это был лишь сон.
— Чушь собачья! — Она повернулась ко мне. Лицо ее вспыхнуло, глаза заблестели, но на моем лице она не прочла ответа. — Я много раз приходила сюда, пыталась найти путь, по которому мы тогда шли. Здесь нет пещеры. Здесь ничего нет! Куда все это подевалось? Что происходит?
— Может, был сильный прилив…
— Мерль! Ты что, считаешь меня идиоткой? Дороги, по которой мы шли, не существует. Никто в округе не слышал о подобных местах. Да и с точки зрения географии это немыслимо. И время дня и времена года несколько раз менялись. Единственное объяснение этому — сверхъестественное, или паранормальное явление, называй как хочешь. Скажи мне, что произошло? Ты должен объяснить, ведь тебе это известно!.. Что случилось? Куда мы попали?
Я отвел взгляд, посмотрел на свои ботинки, потом на цветы…
— Я… не могу сказать.
— Почему?
— Я…
Ну что я мог ответить? И дело не только в том, что мой рассказ о Царстве Теней мог значительно поколебать, а то и вовсе разрушить ее представление о реальной действительности. Главная загвоздка была в том, что пришлось бы объяснять, откуда мне это известно, а значит, и сказать, кто я такой и откуда. А я боялся открыть ей правду. Я сказал себе, что это положит конец нашим отношениям, так же как мой отказ ответить на ее вопрос. И предпочел расстаться с Джулией, оставив ее в неведении.
Позднее, гораздо позднее я понял — истинной причиной моего нежелания дать правдивое объяснение было то, что я не доверял ей. И не только ей, а вообще всем. Знай я ее дольше, лучше, я, быть может, и удовлетворил бы ее любопытство. Впрочем, трудно утверждать наверняка. Мы никогда не произносили слово «любовь», хотя, возможно, оно мелькало в ее мыслях, как и в моих. Итак, я ответил ей:
— Я не могу тебе этого сказать.
— Ты обладаешь сверхъестественной силой, которой не хочешь со мной делиться?
— Считай так, если хочешь.
— Я сделаю все, что ты пожелаешь; дам любое обещание, какое ты потребуешь от меня.
— Не могу ничего сказать тебе. У меня есть на то причина.
Она встала, подбоченилась:
— Так ты не желаешь быть со мной откровенным? Я покачал головой.
— Видно, ты живешь в мире одиночества, маг, если не пускаешь в него даже тех, кто любит тебя.
