Тракториста полюбила,
Трактористу отдалась.
Три недели сиськи мыла
И соляркой писалась.
Реально улыбнуло.
Ну и припев конечно же тот же самый:
Путана-бас, дави на газ, блин, дави на газ!
И орут они его с веселым энтузиазмом. Подозреваю, что сами и сочинили. Всем автобусом.
Притопил я педаль газа, и вот тут вдруг меня торкнуло: вот суки! Это же они про меня поют. И обида хлестанула по сердцу такая жгучая.
Я тут для них собственную задницу рву на британский флаг…
А эти прошмандовки гребаные так меня…
— Это кто тут путана? Я путана? — рявкнул громко так, перерыкивая всех, одновременно придавливая тормоз.
Автобус резко остановился, моментально скрывшись в облаке пыли.
— Ой, мамочки, — взвизгнула Анфиса Иванова и спряталась за спинку сиденья с глаз долой.
Остальных девчат нехило качнуло. Получилось, как будто бы мне они кивнули все разом в подтверждение.
Повернулся к «гарему», злой как черт.
— Жорик, ты все не так понял, — торопливо заступилась за всех Ингеборге, — «Путана-бас» — это сам автобус. Железка неодушевленная. А на газ давит водитель, про которого как раз ничего не поется. Извини, больше не будем, если тебе это обидно.
Она поджала губы и опустила глаза, ей самой стало обидно.
Тут я понял, что нехилого косяка упорол по невнимательности.
Переспросил:
— А почему автобус вы назвали путанабусом?
— Не «путанабусом», а «путана-басом», — поправила меня Кончиц с некоторым возмущением, как если бы я при ней «куриные окорочка» обозвал курятиной.
— По-русски это просто будет «путанский автобус», — встряла Роза Шицгал, — или «автобус путан», если перевести с англо-итальянского. Так что «Путана-бас» — это «бас»,[162] который «путан» везет. Как полагаю, на работу. И лучше бы ты, Жорик, нам заранее выдал все условия нашей работы на тебя.
Вокруг была дикая степь с травой чуть ли не выше человеческого роста.
Одинокий автобус стоял на пыльной грунтовой дороге.
Внутри автобуса витали невеселые мысли пассажирок, которые они еще недавно пытались заглушить веселой разухабистостью. А теперь смотрят все на меня несчастными глазами и в душе упиваются грядущими бедствиями.
— Назовите его лучше «овцобус», так будет точнее, — сошел с последнего вопроса.
— Это потому, что мы овцы? — уточнила Буля.
— Именно, — утвердительно кивнул головой.
— Спасибо, Жора, — с легким поклоном головы сказала Наташа Синевич. Она явно обиделась на «овцу».
Девчонки скуксились, и я почувствовал себя товарищем Кайфоломовым. Веселые же были девки, радовались, а я вот взял и обломал их ни за что фактически. Просто потому, что показалось. А я взял и влез, не перекрестившись. Нет, чтобы переспросить — сразу обижаться намылился, как новый русский. А все, блин, из-за недосыпа проклятого. Да и денек выдался неслабый — все нервы на вздерге.
