— Не думаю, а точно знаю, — протянул Арам с какой-то затаенной грустью. — Сам через это прошел. Ничего в этом легкого нет. Ты вот что заканчивал?
— МГУ. Философский факультет. Политолог я. Кандидат наук.
— Хо… — воскликнул Арам. — И брат мой закончил физфак МГУ. А я учился в Ленинградском университете. Тоже физик. Но в Карабахе началась война, и вся Армения оказалась в блокаде. А с блокадой и голод туда пришел. Пришлось возить родственникам продовольствие. Самолетом. Рейсовым. Чемоданами и сумками. Мотался, как челнок, туда-сюда. Ни на что другое времени уже не оставалось. Ну и из университета меня отчислили. С последнего курса. Зато брат — его мы не трогали, даже кандидатскую защитить успел. Вот так вот. Была большая страна, у которой была большая уважаемая наука. А пришла эта Перестройка — и никому не нужны оказались физики, занимающиеся микромиром. Так что брату пришлось вместо науки ставить в Москве круглосуточную палатку со всякой всячиной на углу Ломоносовского проспекта и Профсоюзной улицы. И в ней торговать пивом и кондомами. Потом я его к себе в Питер перетянул, как квартиру купил. Так что знаю я… Знаю, как себя ломать.
— А философы тут нужны? — не унимался я, прекрасно понимая уже, что гоню пургу просто от безысходности.
— Ну разве что в школе детишкам преподавать. Университетов тут нет нигде. Не доросли до них. Специалистами нас Старый Свет пока обильно снабжает. В одесской школе философию преподает Григорий Аскарян, но он слепой. Будешь там, поговори с ним подробней на эту тему.
— Звиздец. Вся жизнь насмарку, — констатировал я. — Скрипач не нужен.
— Какой скрипач? — не понял Арам.
— Это фраза из фильма «Кин-дза-дза». Помнишь такой? Там тоже Орден был с эцилоппами…
— Погоди, Жора, страдать, — участливо сказал Арам. — Посиди немножко, не уходи только, я сейчас подойду.
И Арам удалился в кухонную дверь, обогнув стойку, которую активно полировала тряпкой Агнешка.
Потом вернулся тем же маршрутом с двумя большими коньячными бокалами, в которых плескалось грамм по сто пятьдесят янтарной жидкости.
— Вот, — сказал Арам, ставя их на стол, — я тебе обещал настоящий армянский «Двин», — и подвинул один бокал ко мне. — Вкуси остатки божественной амброзии. После того как французы в Ереване коньячный завод перекупили, они наши старые спирты многолетние к себе во Францию бочками увозят, а к нам свой неликвид спихивают на разлив. Совсем марку армянского коньяка испоганили проклятые лягушатники. А в коньяке, как еще великий Шустов
