Оказавшись в пустой передней, сотник бесцеремонно развернул Марка лицом к лицу.
— Так, ну а теперь выкладывай, Подорлик, что ты за птица!
Марк скорчил невинную гримасу.
— Не вздумай врать, я враньё, как хмель чую! Я видел, как ты дрался. Если бы ты не был так благороден, этот Сурок уже на земле валялся бы, а ребята его откачивали. То, как ты меч держишь, и как двигаешься — с головой тебя выдаёт. Чего-чего, а с Лесным Воинством я не по слухам знаком. Вместе рубились, вместе братцев из беды выручали. Говори прямо: за что тебя из Воинства выгнали? Убил кого? Или предал?
Марк пошевелил губами, на ходу пытаясь сочинить что-то убедительное. Оправдываться под напором этих суровых глаз и шрамов над бровями было неловко.
— Присягаю и говорю истинную правду: я никогда не служил в Лесном Воинстве и с обычаями его незнаком. Но я знал одну девушку, воительницу, родом из лесного народа. Она и обучила меня многому из того, что ты видел.
— Как звать её? — пытливо спросил сотник.
Называть имя не хотелось, но выдумывать какую-то правдоподобную историю было опасно.
— Никта, дочь Сельвана из Сонной Дубравы.
— Гм-гм, — прокряхтел сотник, отпуская Марка. — Вроде не врёшь. Сельвана я знал, и о дочери его слышал. Но она, помнится, с миротворцем этим связалась, да на юг подалась.
Марк испытал неприятный осадок, хоть и не подал виду. Фразу «с миротворцем этим» сотник произнёс с таким пренебрежением, что Марк мог похвалить себя за то, что скрыл своё истинное лицо.
— А где она сейчас? — спросил он с интересом, который уже не было смысла скрывать.
— А где ж ей быть, как не на защите своего края? Как миротворец тот свалил, говорят, она в родные края вернулась.
— Может, свижусь с нею, — вроде как ни о чём не спрашивая, произнёс Марк.
Сотник не ответил, но в груди у Марка заиграла ободряющая музыка: появилось хоть какое-то подтверждение, что он на правильном пути.
* * *
Сперва наперво широкоплечий Сурок сводил его в баню, расположенную здесь же в городских казармах. Вода в лохани была холодной, и Марк с удовольствием остудил тело после жаркого поединка. К тому же на левом плече ныл огромный ушиб от рукояти топора, а холодная вода унимала боль.
— Не сильно я тебя, а? — спросил Сурок, интересуясь, само собой, не здоровьем новобранца, а результатом своей ловкости.
«Ладно, пусть тешится», — устало подумал Марк, решив, что лучше терпеть хвастовство этого парня, чем его нездоровое соперничество.
— Где учился? — входя в новую роль, Марк задал типичный для наёмника вопрос.
