По какому именно случаю, маг не уточнил. Мелфай охотно согласился, отбросив как суеверия дедовские рассказы о том, что ни один маг никогда и никого не станет угощать просто так.
Они двинулись по пыльной дороге, ведущей из предместий в сам Мелис — вольный город без крепостных стен. Из рассказов отца Мелфай помнил, что Мелис славится не только как купеческий город и центр торговых трактов, но и как самое развесёлое в Каллирое место празднеств и развлечений. Благоразумно сохраняя нейтралитет во всех войнах, Мелис мог себе позволить быть другом всем и никому. Здесь находили убежище и разноплемённые разбойники, скрывающиеся от правосудия, и беглые каторжники, и сбежавшие из своих сообществ маги.
Мелфай отметил, что в отличие от морфелонцев, мелисские горожане красовались разноцветной одёжкой. В грубую однотонную робу одевались лишь батраки. Одежды же большинства горожан выделялись множеством цветов — спрос на краску для одёж здесь всегда был высок. Богатые купцы, сопровождаемые парой-тройкой слуг, носили золочёные, серебрёные халаты, украшенные гильдейскими бляхами. Маги, которые в Мелисе являлись отдельным привилегированным сословием, отличались цветом халатов и мантий, а также знаками на них.
На двух молодых путников внимания никто не обращал. Эта пара ничем не выделялась. Только вот маг время от времени, осторожно поглядывал по сторонам, будто чуял слежку, и как бы невзначай касался большим пальцем кристалла на конце посоха.
Постепенно Мелфай разговорился. Странноватость серого мага больше не вызывала у него подозрений. «Да и на что мне рассчитывать теперь, как ни на помощь этого случайного встречного? — подумал Мелфай. — Без денег, сменной одежды, в стоптанных башмаках, совершенно один в чужом, незнакомом городе».
Поэтому свою невесёлую историю Мелфай рассказал вполне охотно. Был он сыном красильщика в одном из селений морфелонской провинции Мутных озёр, истерзанной болезнями, страхом перед нечистью, враждой с соседями и непомерными податями. Причём последнюю напасть терпеть было сложнее всего: мор можно пережить, нечисть отогнать, с соседями помириться, а вот супротив податей князя ничего не поделаешь. Тамошний вассал морфелонского короля — князь Кенодок, утомлённый бесконечными жалобами крестьян, обложил провинцию огромными податями. И счёл это весьма мудрым решением. По его убеждению, если люди начнут работать в поте лица от зари до зари, то перестанут волноваться из-за каких-то там болезней и лесных нелюдей.
