– Тогда говори быстрее. Моя рука ноет от ожидания, – отозвался Билл.
– Я вчера убил Лили? – спросил Дэйв.
– Нет! – прогремел Билл. – Она ангел и не может умереть от такой дьявольской руки, как твоя. Ты даже не поцарапал её!
– Тогда я убью тебя, а потом поеду к ней на твоей чёрной кобыле. Я готов! – завопил Дэйв и поднял револьвер.
Оба мужчины выстрелили одновременно. На миг всем показалось, что оба промахнулись, поскольку они стояли прямо и абсолютно спокойно смотрели друг на друга.
Прошла секунда, и с побелевших губ Дэйва Татта сорвался смертельный вопль. Он попытался выстрелить ещё раз, но выстрел не причинил никому вреда, потому что Дэйв замертво упал ниц.
Билл снял свою шляпу и посмотрел на дыру, которую оставила пуля. Она зацепила череп и срезала клок волос.
– Счёт закрыт! – сказал Билл, свирепо оглядев толпу. – Если кто-то хочет встать на его место, я подожду минутку.
Билл спокойно подождал минуту. Никто не шевельнулся, никто ничего не сказал.
Он свистом подозвал Чёрную Нелл, запрыгнул на неё и ускакал, не услышав ни одного слова от тех, кто стоял вокруг. Они слишком хорошо знали его.
Дикий Билл ускакал из деревни, где Дэйв Татт встретил не слишком почётную смерть. Среди собравшихся мужчин, которые почти все были южанами, никто не поднял руку, чтобы остановить его, и никто ничего не сказал, боясь вызвать его гнев.
Но когда он ускакал на запад, сразу пятьдесят человек закричали:
– Почему мы его отпустили? Надо было повесить его на месте.
– Думаю, надо было не болтать, а вздёрнуть его! – сказал посетитель грубого вида с двумя револьверами и ножом у пояса. Его вид говорил, что если бы он взялся за дело, то болтовнёй бы оно не закончилось.
– Ты что, его друг? – недовольно спросили несколько человек у незнакомца.
– Да вроде нет, насколько я себя знаю. Но я знаю его. Человек, который в одиночку сцепился с Диким Биллом, получил плату за зимнюю работу авансом. Я видел, как вы позволили ему уйти и ничего не сказали, поэтому не вмешивался. Сейчас я собираюсь поймать его. Мне нужна смышлёная девчонка, которая умеет ездить на лошади и гладко врать без смущения.
– Мистер, я всё это сделаю, если вы заплатите, – сказала невысокая, с хорошей фигурой девушка лет восемнадцати-двадцати – дочь владельца таверны. Это была брюнетка с лукавинкой в тёмных глазах и тонкими, жёстко сжатыми губами.
– Плата – его кошелёк и золотые часы. Думаю, они стоят две сотни долларов – это подарок генерала Харни
