«Ступай по левой тропе. Люди-птицы идут вперед и будут ждать Хрипуна и большого черного друга у обожженной осины.»
«Мы придем первые! Мы обгоним вас!» — отозвался Кийт мысленным импульсом.
Мужское самолюбие путешественников больно задевало то, что они были вынуждены плестись сзади, все время только догоняя девушек.
«Ничего не получится! Сестры придут первыми!» — тут же пришел телепатический рикошет.
Тут же сверху донесся веселый, жизнерадостный смех. Потом лесную тишину огласил мелодичный клекот, к звучанию которого друзья уже успели привыкнуть.
Во время редких встреч, происходивших на развилках, то и дело в буйной гуще зеленых куп слышались дрожащие трели. Даже по дороге, перебираясь с одного огромного дерева на другое, подруги не переставали оживленно болтать.
Набрав воздуха в необъятные легкие, чернокожий гигант задрал голову, поправил висящее за спиной копье и рявкнул, что было мочи:
— Тийгра-Та! Где ты? Я скучаю по твоей груди, красотка! Я скучаю!
«…а-ю…а-ю…» — откликнулось эхо.
— Она все равно не поймет тебя! — прохрипел Кийт. — Можешь не надрываться, твой голос туда не долетит снизу.
— Меня услышат даже птицы под облаками! Даже крысы в самом глубоком подземелье услышат мой голос! — самодовольно сказал гигант. — Клянусь Троицей, если даже будет греметь гром, мой голос долетит, куда нужно.
— Если хочешь подружиться с Тийгра-Та сегодня ночью, выучи птичий язык! Тогда и пересвистывайся, пока она не упадет в свои объятия. Иначе девушка ничего не поймет.
Кийт хмыкнул, представив себе, как мясистые губы его друга будут складываться трубочкой для того, чтобы тонко свистеть и клекотать.
Но Джиро только отмахнулся от него:
— Что значит: она не поймет? Красотки всегда понимали меня, и неважно, на каком языке мы говорили. В портовых кварталах Нианы есть шатры, где можно найти себе подружку на любой вкус. Хочешь белую, хочешь черную, хочешь желтую — пожалуйста! Все говорят на разных наречиях, и никого это не смущает. Там есть даже девчонки, которые всю ночь любят тебя и при этом шипят, как змеи.
Его пристальный взгляд прожигал густую верхушку дерева.
— Тийгра-Та! Я здесь! — громогласно сообщил он. — Хочу тебя увидеть!
Эхо тут же охотно повторило его заветное желание. Раздался новый взрыв девичьего смеха, но голоса становились все слабее. Подруги уже тронулись в путь, направляясь к обожженной осине.
Друзья двинулись дальше и беседовали на ходу, углубившись в густую чащу.
— Если говорить честно, я больше думаю не о груди Тийгра-Та, а о хорошей жратве. Я просто умираю от голода! — признался Джиро. — Кокосовые орехи мне очень нравятся, но это пища для голозадых детей. Я просто дрожу, думая о хорошем куске горячего копченого мяса.
