Он мысленно настроился на птенца, с осторожностью зондируя его мозг. Восприятие было на удивление четким и ясным. Кийту доводилось и раньше мысленно общаться с дикими существами, что порой требовало большого напряжения, но сейчас он не почувствовал никакой ментальной дистанции.
В сознании сёрчера все словно перевернулось. В какой-то момент он к своему удивлению понял, что их сущности непроизвольно слились воедино.
Птенец даже перестал пищать, хотя трудно было поверить, чтобы в этом возрасте хоть на секунду закрылся клюв вечно голодного детеныша.
Кийт протянул руку и осторожно достал его из гнезда.
Родители ни за что не смогли бы вернуться сюда, и ему грозила голодная смерть. Участь его была решена, Кийт осторожно положил его за пазуху и спрыгнул на песок.
Из глубин памяти вдруг всплыл голос покойного Пера Лелио:
«Держись, Соколенок, держись!»
* * *
Джиро недоуменно уставился на крохотную головку, выглядывавшую из треугольного выреза жилета, и прогудел:
— Это жратва для меня? Ты принес мне что-нибудь поесть?
— Наоборот, мы сами сейчас будем кормить этого парня! Вернемся на поляну и дадим ему еды.
— Зачем ты принес этого заморыша? — недоуменно сморщился гигант. — Что ты собрался с ним делать?
— Я же сказал тебе: мы будем его кормить мясом. Соколенок очень любит свежее мясо буйволиц!
Возвратившись, сёрчеры замерли на краю соснового подлеска в тихом бешенстве. Кийт не только собирался накормить соколенка, но и сам намеревался подкрепиться мясом кау.
Сейчас стало понятно, что надеяться на это нельзя. Они безнадежно опоздали. Стоило им уйти с вещами, как тут закипела бурная жизнь.
На противоположном краю уже белели округлые ребра буйволицы, обглоданной дочиста. Рядом с ней из густой травы выглядывал полуобъеденный остов другой.
— Прах меня побери! Мы пропали! Мы остались без жратвы! — завопил Джиро. — Я подыхаю от голода! Не будем же мы жарить мутантов!
Над поляной с пронзительными криками кружили стаи птиц. Они налетали друг на друга, сшибались и сплетались в драке какими-то немыслимыми клубками, клубки эти яростно клокотали, извергая фонтаны перьев, которые плавно опускались на землю.
Массивной туши буйволицы и так не было видно, ее всю облепляли черные птицы, клюющие свежую плоть. А новые все прилетали и прилетали, сгоняя тех, кто уже сумел насытиться.
Даже часть трупов волосатых ревунов уже была объедена, хотя обычно лесные обитатели предпочитали не прикасаться к ним.
Мертвой плотью лемутов питались только дейторы. Насекомые-мутанты, покрытые крупной слизистой чешуей и грозными шипами, торчавшими в разные стороны, обитали во влажных местах вроде этой поляны, недалеко от озер или болот, и не гнушались никакой добычей. Скорее всего, именно дейторы и обожрали мутантов, потому что кое-где в траве с легким шуршанием проскальзывали блестящие стайки этих насекомых.
