Дражко вздохнул с таким откровенным облегчением, что даже Рогнельда это заметила.
– Что ты?
– Слава Свентовиту. Иначе она могла бы уже накапать те же капли и тебе, и маленькой княжне, которую кормит. Но подошло, кажется, время и нам действовать. Да… Я немедленно отправляю твою богиню красоты для беседы с нашим хозарским мастером.
Рогнельда испугалась так, словно это ее Дражко пообещал отправить к палачу.
– Это… обязательно? – спросила и снова посмотрела на князя-воеводу затравленным зверьком. Кормилицу ей – понял без труда воевода – было откровенно жалко. Конечно, княгиня привязалась к единственному в доме человеку, с которым говорила на родном языке, которому поверяла все свои думы. И, как ни суди, получается, что именно она, Рогнельда, отправляет молодую, красивую, близкую женщину в руки палача. Дражко при этом только инструмент. – Нельзя ли просто поговорить с ней? Может быть, я сама спрошу…
– Тебе стоит, пожалуй, уже выбрать, кто тебе дороже – Годослав с маленькой княжной или кормилица, – жестко сказал Дражко и увидел на глазах княгини слезы. Это для него было сильнее, чем удар меча, и не было на левом плече щита, чтобы от слез заслониться. – Хорошо. Вместе поговорим. В присутствии ката. Пусть она на него посмотрит и подумает, как тебе отвечать. И из дома она уже не выйдет. Где Фрейя сейчас?
– С дочкой.
– Я пошлю стражников. Пусть приведут ее в подвал. Через двор, чтобы не видели бояре. Ты спускайся туда одна. Я пока займусь другим делом. Во дворе тебя догоню. С Фрейей без меня не разговаривай. Можешь все дело испортить. Она по твоему виду все поймет и сможет подготовиться.
Княгиня, полная растерянности, вышла, а князь-воевода прильнул к окну. С минуту он всматривался в торговые ряды на площади, потом увидел Сфирку и распахнул ставни. Разведчик заметил это сразу. Взгляды встретились, и Дражко подал знак.
Князь-воевода уже шел во двор, когда с лестницы увидел, как разведчик вошел во Дворец, и махнул рукой, приглашая того с собой. Когда Сфирка догнал, Дражко сразу спросил:
– И где твой долговязый лив?
Сфирка излучал довольство.
– Сидел, княже, внизу вместе с посольскими слугами. Наверх не поднимался, потому его и не повязали. Вроде как и не за что пока. Да при наших сварливых боярах и не хотелось бы этого делать. Шум поднимут. Пять минут назад трое бояр ушло, жалтонес вместе с ними. Наши следом привязались. Теперь его не выпустят. Научены… Но будем ждать… Должно, сейчас была просто разведка… Может, и пузырек с собой не брал… Он еще придет…
