20 августа
После продолжительного развлечения мыслею и забвения Бога последует и долговременная сухость в молитве. Только после смирения и усиленного сокрушения своего сердца приходит сладостное умиление в душу, как дождь на высохшую долговременною засухою землю. Эти оба состояния испытал сегодня, когда время после часов и утреннего чая употребил до обеда на дела не весьма необходимые.
21 августа
Вот и месяц уже прошел моего молитвенного труда. Что приобрел? На это трудно ответить, потому что, где увидишь свое убожество, там неожиданно последует за смирением и сокрушением милость Божия, поддерживающая нашу немощь и сохраняющая нас от чувства безнадежия, а где увидишь кажущееся преуспеяние, там за самодовольство и самонадеянность следует лишение благодати Божией, смиряющее нас и предохраняющее на будущее время от возношения и неминуемой за ним прелести. Одно только чувство: слава Богу и за малое приобретаемое при помощи Божией. Первое — сознание своей немощи и страстности душевной: при малейшем ослаблении внимания ум скоро уклоняется не в прямо грубогреховные, каковы нечистые и неприязненные помыслы, но больше всего в суетные. Второе — искреннее благодарение Господу, как Он всегда готов помогать нам в самонужнейшем нашем деле спасения — молитве, едином на потребу всем христианам, особенно нам, монахам, «что касается собственно молитвенного делания», и в этом Господь помог. Правилу постоянного повторения молитвы Иисусовой, первоначальному механическому навыку, привыкнув с усиленным трудом в одну седмицу, при внимании легко исполнял все время. Внимание, требующее особенного напряжения душевного, не всегда легко сохранялось, особенно когда в каком–либо из вышеописанных искушений терялся мир сердечный. Чувство же сердечного умиления, порождаемое чувством страха Божия или любви ко Господу, что необходимо для совершенства молитвы, — редкий гость, милостивый посетитель и утешитель, посылаемый мне от Господа более всего после искушений и моего невольного от них сокрушения, для поддержания моего малодушия и укрепления надежды на Господа Спасителя с преданностью Его святой воле.
Что касается молитвы художественной, за это время я, по совету преосвященного Игнатия Брянчанинова новоначальным, особенно не искал места сердечного, обращая больше внимание на внимательное, благоговейное призывание молитвы. Когда же «место сердечное» само собой определялось и ощущалось во время благодатного посещения умиления, тогда по совету другого преосвященного молитвенника Епископа Феофана Затворника, — пребывая умом в сердце в указанном умилением месте сердечном, творил там умом молитву, пока не отойдет умиление и не прекратится ощущение опытом места сердечного. После же не искал сам художественно (искусственно), по указанию святых отцев Добротолюбия, места сердечного и не творил там художественной молитвы Иисусовой, чтобы несвоевременным и ошибочным «своим деланием», без руководства наставника, не усвоить неправильных приемов и не навредить себе в будущем, как бывает иногда, по описанию в Добротолюбии и других подобных писаниях.
