Обычно у него было наготове несколько привычных первых фраз для завязки, обычно он легко и свободно обходился ими, тасуя по очереди, что не так приелось или просто по принципу, что первей на язык, то и сгодится. Но и здесь, словно без следа выветрило всю эту изрядно обветшалую словесную муть, и он задал, казалось бы, совершенно нелепый вопрос:
— Ты меня знаешь?
Правда, жила она в поселке недавно, может с полгода, как сюда переехали ее родители. Но… и кто же его, да не знает? На самой почетной школьной доске его симпатичная усмешка, рослый широкоплечий парень, со штангой в центнер справляется, спортсмен в районе известный. Соревнования тогда частенько на их стадионе проходили, все видели его победы.
— Кто ж тебя не знает?
И тот час душа на взлет у Игната:
— И я давно уже обратил внимание на такую симпатичную незнакомку. С первых секунд мечтаю познакомиться.
— Неужели?
— Я похож на обманщика?
— Кто ж тебя знает.
— Посмотри мне в глаза!
Мелькнув задорно своими карими искорками, она тихонько смеется:
— И что ж так? С первых секунд, а признаешься…
Здесь притворный вздох:
— Да вот… не мог осмелиться… никак.
— Ты?… ты — и такой несмелый? надо же!
— Так только сегодня, даже и сам себе дивлюсь…
Казалось, Игнат уже вошел привычно и окончательно в свою обычную роль кавалера бывалого и молодцеватого, как вновь, опять же и для себя совершенно неожиданно, словно и впрямь вследствие своей столь удивительной в этот вечер смелости, у него вдруг вырвалось:
— Так я тебя провожу сегодня?… можно?
Не любил он делать такие вот конкретные предложения во время танца, в особенности первого. Знал по опыту, что сейчас же начнется: «Не знаю…», «Может, и сама не заблужусь…», — и т. д., и т. п., и пошел себе вилять наугад непредсказуемый серпантин пресловутой женской логики. Попробуй-ка в ней разобраться, поэтому у него давно была отлажена своя собственная вот такая система. Присмотрел первым делом, пригласил на танец, познакомился. Пригласил на танец разок-другой еще… И лишь потом, судя по обстоятельствам, делал, наконец, окончательный вывод: а стоит ли, все-таки, поджидать ее после танцев на выходе из ДК?
Так и впрямь оно было вернее, но вот теперь это: «Так я провожу тебя сегодня?» — вырвалось и действительно словно вдруг. Словно вдруг, но и как естественное продолжение их разбитной непринужденной беседы.
… И внезапно холодком студеным темнеет лицо ее, опускаются живо карие глазки:
— Н-нет… не надо.
— Почему? — еще успел, поникло, спросить Игнат.
