При этих словах в груди Оливии почему-то словно запорхали бабочки.
— На этот раз сына? Наследника? — Каково это, быть с ним в одной постели? От одной только мысли об этом кровь приливает к голове. Носить его ребенка! Сына!
— Сын — это здорово, разумеется. Но я буду рад в любом случае, если небо пошлет нам детей.
— Вы говорите «нам»? У вас есть кто-то на примете? — Сердце Оливии сжалось от зависти к неведомой счастливице. И чувство это стало для нее откровением и шоком. Ведь он ей даже не нравится!
— Ну да. Вот вы, например, девушка приметная.
— В-вы… — Англичанка была настолько поражена, что стала заикаться. — О ч-чем вы?… К-как это… — Она замолчала в полном замешательстве, увидев насмешливые искорки в его темных блестящих глазах. — Ну почему я все время попадаюсь в одну и ту же ловушку?!
— Даже и не знаю, что вам сказать, Оливия, — усмехнулся мужчина. — Но попадаетесь вы в нее исправно!
Оливии казалось, что она попала в райские кущи: никогда в жизни не доводилось ей бывать в таком красивом и романтичном месте. Она шагала чуть впереди своего спутника, вдыхая свежий, кристально-чистый воздух и подставляя лицо лучам солнца, которые одновременно согревали и будто бы опьяняли, как жаркий поцелуй. Подумав об этом, англичанка изумилась, какой неожиданный и непривычный для нее самой оборот приняли мысли. Она становилась чрезвычайно впечатлительной и чувствительной, и не в последнюю очередь — из-за Мак-Элпайна. Оливия отчетливо ощущала его присутствие, он определенно волновал ее физически.
Он был первым мужчиной, чья откровенная сексуальность на нее подействовала. И над этим следовало призадуматься.
Что касается Клинта, он, судя по всему, просто наслаждался их совместной прогулкой, и уже это одно лишало покоя, а Оливия привыкла оставаться невозмутимой при любых обстоятельствах. Теперь же, принимая во внимание то, что она ощущала в последнее время, становилось очевидно, что она не бесчувственная и вовсе уж не Снежная королева, как однажды охарактеризовал ее Мак-Элпайн. И вот его же образ и заставлял ее сердце биться быстрее, а дыхание — сбиваться. Хотя, может, все дело в тропической жаре, отогревшей застывшую кровь и толкающей на нехарактерные мысли и слова.
Англичанка легко шагала по светлой земле, устланной сухой листвой, ветками и маленькими цветками самых разнообразных расцветок. Перед ней порхали огромные пестрые бабочки. Все сегодня казалось еще более ярким и оживленным, чем обычно. Оливия подумала, что эти минуты навсегда запечатлеются в ее памяти. Как и образ мужчины, молчаливо следовавшего за ней и напоминавшего крадущегося льва.
