Первый случай такой: когда человек тяжело болен и смерть уже совсем близко, а врач говорит матери или жене больного: «Я спасу его», то врач забывает, что основой всякого события, будь то жизнь или смерть, является воля бога. И когда бог слышит слова врача, он улыбается, думая: «Какой же глупый этот человек. Ведь он хвастается, что спасет жизнь больного, умирающего по моей воле».
И второй случай: когда два брата делят свое имение, измеряют землю и говорят: «Эта часть — моя, а эта — твоя». И тогда господь улыбается, думая: «Эти глупые братья говорят: «Эта часть — моя, а эта — твоя». Но они забывают, что вся Вселенная принадлежит мне и в ней нет частей, принадлежащих кому-то другому».
Гуру и жемчужины
Однажды утром гуру сидел, погрузившись в медитацию на берегу реки, когда к нему подошел ученик и положил перед ним две огромные жемчужины. Это был знак любви и уважения, которые ученик испытывал по отношению к своему учителю.
Гуру открыл глаза и взял одну из жемчужин. Но сделал он это неосторожно, она упала, покатилась по берегу и оказалась в воде.
Ученик в тот же миг нырнул за утонувшей драгоценностью. Он нырял до самого вечера, но так и не сумел найти жемчужину. Наконец, обессилев, он решился прервать медитацию учителя:
— Учитель, ты ведь видел, куда она упала. Покажи мне место, и я достану ее для тебя.
В этот момент гуру взял другую жемчужину, бросил ее в воду и сказал:
— Она вон там!
Даже тысяча лет жизни бесполезна
Пришло время умирать царю Яяти. Было ему уже сто лет, и явилась за ним смерть.
— Послушай, Смерть, — сказал Яяти своей незваной гостье, — может быть, ты заберешь одного из моих сыновей? Подумай над моим предложением, ведь я еще не пожил по-настоящему, я так был поглощен делами государства, что просто забыл о том моменте, когда придет время покинуть это тело. Будь ко мне сострадательной, прошу тебя!
— Хорошо, — ответила Смерть, — я согласна, но только если кто-то из твоих сыновей добровольно согласится умереть.
Царь Яяти спросил у своих сыновей (а было их у него сто), не пойдет ли кто-то из них вместо него за Смертью. Все промолчали, и только самый младший, семнадцатилетний юноша, подошел и сказал: «Я согласен». Был он так юн и прекрасен, что даже Смерть почувствовала жалость к нему.
— Зачем ты согласился? — спросила она. — Ты ведь еще ничего не знаешь, ты совсем еще не видел этот мир. У тебя девяносто девять братьев, некоторым уже семьдесят лет, и я все равно скоро приду за ними. Подумай, разве нужна такая жертва?
