Заметила недоверчивый взгляд квадратного, снисходительно улыбнулась. Что бы он понимал в общей картине! Несмотря на крайнюю неэстетичность, общая картина ей действительно нравилась. Еще бы — операцию-то делал сам Плотников. Так что общая картина, при всей своей неэстетичности, была прекрасна. Ни воспаления, ни особых отеков, швы — вообще ювелирная работа… Швов было много. Два — на верхнем веке, два — на нижнем, ниже под глазом — еще один, у внешнего угла, ближе к виску, — еще один, над бровью — еще один… Скорей всего, шрам над бровью останется. Остальные даже заметны не будут. Ай да Плотников! А он ведь не пластический хирург! Да что говорить, любой пластический хирург от зависти сдохнет.
— Глаз не открывайте, — предупредила Ася. — И не зажмуривайте тоже… Сейчас я немножко оттяну веко и закапаю лекарство. Лекарство вы не почувствуете, разве только холод… А веко может побеспокоить, там швы… Но ничего опасного. Потерпите, я постараюсь осторожно.
Она действительно старалась работать очень осторожно. Операцию делал сам Плотников, не хватало только испортить что-нибудь по неосторожности. Не то чтобы она боялась хоть какой-то вред причинить… Нет, никакого вреда она причинить не могла. По определению. Она ведь тоже была из тех кадров, которых находил сам Плотников. Просто ей казалось, что даже мелкий пустяк, диссонирующий с немыслимым совершенством операций самого Плотникова, — да хоть бы не совсем ровно наклеенная повязка, — это примерно как усы, пририсованные углем Сикстинской Мадонне. Легко смыть, шедевр не пострадал, но ведь… кощунство. Кощунства Ася не терпела, ни в каком проявлении.
— Красиво, — с восхищением сказала она, увидев, наконец, глазное яблоко. — Люда, посмотри, как красиво… Господи, какой же Плотников гений! Просто даже не верится иногда.
Люда подошла, заглянула под расчерченное швами веко, пробормотала: «Ого!» — и уставилась на Асю с выражением лица типа «невероятно, но факт». Ася сделала выражение лица типа «а я этого ожидала». Квадратный смотрел на них поочередно с выражением лица типа «зачем мне тут голову морочат»…
— А вот теперь открывайте глаз! — Ася говорила торжественно и почти ликующе. — И рассказывайте мне, что вы при этом чувствуете! И если что-то увидите — тоже рассказывайте!
Изрезанные веки дрогнули, с видимым трудом разлепились, в узкой щелочке между ними дрогнул и поплыл по красному фону черный зрачок. Зрачок остановился, уставился на Асю и слегка расширился. Видел!
