* * *
Ксант рывком сел. Перевел дыхание.
Сон. Всего лишь сон. Причем ужасно глупый. Всё не так. И даже не просто «не так», а вывернуто наизнанку, поставлено с ног на голову.
Он ведь давно уже решил, что не полезет с этими, башкой ударенными. Проводить – проводит, ладно уж. Но дальше – нет. Даже если эти Лоранты такие придурки, что не догадались втянуть лестницу обратно на орбиту, Ксанта они на этой лестнице не дождутся. Он там был уже один раз и помнил, как это больно. И не хотел повторения.
А вот чего он хотел, так это есть – как всегда после нескольких входов-выходов. Ну конечно, ведь засыпал он в сквоте, чтобы теплее было, и проснулся вроде как тоже еще с хвостом, но ночью наверняка вываливался – сон был явно несквотный. Человеческий такой сон, со всеми человеческими запутками, в сквоте сны простые и ясные – про охоту, про кошек, про драки с соперниками и про ловлю всякой вкусной пернато-хвостатой мелочи или рыбы.
Кстати, о рыбе…
Ксант снова вернулся в сквот и пробежался по берегу до большого плоского камня, что глубоко вдавался одним своим боком в тело реки. Камень – не дерево, конечно, когтями цепляться куда сложнее, но бревно искать некогда, жрать уж больно охота. Ничего, камень тоже сгодится. Верхняя грань у него удобная, плоская, и от воды возвышается всего на ладонь. О лучшем и мечтать не приходится.
Ксант распластался всем телом на краю холодного с ночи камня, поерзал, устраиваясь поудобнее, опустил лапу с заранее выпущенными когтями к самой воде и приготовился ждать. В рыбалке, как и в любой охоте, самое главное – не шевельнуться не вовремя.
Первого подцепленного малька он проглотил, не жуя, с потрохами и чешуей. Впрочем, какая там чешуя у малька-то? Вторая рыбка покрупнее оказалась, ее Ксант разделывал осторожно, прижав дергающееся тело лапой к камню, острым когтем вспорол брюшко и выдернул внутренности вместе с колючками – у взрослых рыб колючки выделяли яд, делая царапины довольно болезненными и долго не заживающими. Третью поймал больше из азарта, чем от голода, есть уже особо не хотелось. Разделывал медленно, со вкусом, высасывал сок из отгрызенной головы, выгрызал вкусненькую спинку.
Все-таки сквот штука выгодная. Съел пару рыбешек, которых в человеческом состоянии тебе и на закуску не хватит, – и сыт. И что самое приятное – выйдя из сквота, сытым же и остаешься. Словно съеденные рыбины в тебе тоже увеличились, как и ты сам.
Куда неприятнее то, что с выходом из сквота мысли тоже… увеличиваются. Пока котом по камням скакал, мысли были простые – поймал – не поймал, вкусно – невкусно, сытый – голодный. Остальное все не исчезло, а словно бы отступило, маячило где-то вдалеке, почти неразличимое.
