Влада сидела оглушенная. Азеф?! Правда ли это? В это не верилось абсолютно, но тем не менее… Она посмотрела на лица товарищей. И поняла: Татарову, в отношении Азефа, не поверил никто. Но всем было понятно — Татаров провокатор и предатель.
На следующий день заседания не получилось. Татаров сбежал. Савинков немедленно вызвался убить предателя.
Влада выслушала мнения членов ЦК, потом встала и сказала:
— Товарищи! Я думаю, окончательное решение в отношении Татарова вы примете без меня. Я отправляюсь сегодня в Россию. Единственная просьба: не рассказывайте о моем участии в этом деле Азефу.
Последнее замечание вызвало бурю эмоций. Все стали убеждать Владу, что доверять Татарову нельзя.
— И, тем не менее, это мое условие, — жестко сказала Влада.
Все подчинились.
* * *
В конце девятьсот пятого — начале девятьсот шестого года начался спад революционной активности. Одни с печалью, другие с радостью говорили, что гроза позади; восстания матросов в Кронштадте и Свеаборге казались последними раскатами грома. Больше не было митингов и баррикад.
* * *
Прекрасный зимний вечер. Небо усыпано звездами, хотя еще нет и семи часов. Влада медленно шла по Александровскому саду. Она не стала возвращаться в Петербург. Вместе с ней Михаил Бакай. Он приехал в Москву по делам, заехал к Владе. Она даже не стала интересоваться новостями. Захочет, сам расскажет.
— Вас что-то тяготит, Мишель?
— В последнее время, Влада, мне кажется, что я не просто сотрудничаю с вами. Чем больше я работаю на государство, тем более убеждаюсь, что оно прогнило, в нем нет былой духовности, как не вижу я этой духовности и во всей России…
— В государстве никогда не было духовности. Государство это аппарат принуждения (Интересная мысль, — подумала про себя Влада, — надо будет кому-нибудь подарить). А в обществе сейчас происходит период отката, в истории он называется период реакции. Все самое мерзкое и пошлое выползает на свет. Это обычное явление, когда что-то лучшее не сумело привиться, прижиться, найти достойное место в этой жизни.
Бакай помолчал.
— Видимо, судьба существует, как понятие и как явление.
— Что вы хотите этим сказать? — удивленно спросила Влада.
— То, что вы меня завербовали, не было просто случайностью, это было предопределено…
— Случайностей, дорогой Мишель, вообще не бывает, — с улыбкой сказала Влада. — Но что вас так взволновало?
Бакай на секунду остановился.
— Ах, да. Я ведь хотел вам рассказать кое-что занимательное. Из жизни нашего родного государства.
