Влада, узнав о готовящемся побеге, даже не помышляла арестовывать Рейнтопа. Советская власть гуманна — сообщение о побеге перевесить тот факт, что Сашка Пан дал для этого деньги. Адвокаты мгновенно докажут, что иного выхода у него не было.
А вот предотвратить побег было в ее силах.
Итак, процесс, заканчивается, приговор на днях вынесут. Результат его понятен — Пантелеева расстреляют. Сейчас три дня праздников, в эти дни внимание охраны, как не старайся, снижается, да и заключенным разрешат прогулки, а может, и двери камер будут открыты. До нового года Пантелеева расстреляют, это понятно. Значит, другого момента бежать у него не будет. Только предстоящие праздники. Жаль времени мало, выявить предателя, скорее всего не успеть.
План был прост. 7 ноября двери некоторых камер, по случаю праздника, действительно были открыты. Надзиратель 4 галереи Иван Кондратьев за 20 миллиардов согласился помочь. Он должен был заговорить другого надзирателя, предварительно передав ключи Мишке Корявому; в это время Мишка Корявый должен был открыть камеры Пантелеева и Гаврикова. Единственное чего не знали бандиты, что вся тюрьма была окружена, и бежать из нее невозможно. Однако необходимо выявить предателя. Поэтому решили дать возможность бандитам покинуть здание, а брать всех на улице. Потом установить, кто помогал беглецам.
Вначале у Кондратьева все шло по плану. Он передал ключи Мишке, а сам собирался пригласить надзирателя Васильева выпить чаю и в этот момент связать его. Пантелеев и остальные беглецы предполагали спуститься по связанной из лоскутов простыни веревке вниз. Для видимости Кондратьева предполагалось оглушить.
Однако все сорвалось из-за того, что Васильев проявил служебное рвение. Он не пошел пить чай.
Прошло три дня. Побега не было. Засаду необходимо было снимать. Влада уговорила оставить ее еще на ночь. Все решила случайность.
ночь с 10 на 11 ноября 1922 года
4 часа утра
Некоторое время в Исправдоме царила тишина. Вдруг погасло электричество. Весь исправдом освещался всего на всего одной висячей 500-свечевой электрической лампой, и эта лампа погасла.
Тюрьма погрузилась во мрак.
Еще мгновенье, и свет снова загорелся.
Где-то хлопнула дверь.
Снова погасло электричество.
Гавриков проснулся оттого, что кто-то звал его по имени. Проснувшись, он увидел Мишку Корявого.
— Выходи быстрее, — прошептал Мишка.
Гавриков вскочил и выбежал на галерею. Кто-то дернул его за рукав.
— Гаврила, надо срочно уходить, — это был Пантелеев.
