— Что ты думаешь об этом?
— Что я думаю? — переспросил Савинков. — Ничего.
— А Татаров? — наконец спросила Влада о возможном предателе.
— Я знаю Татарова давно, — возбужденно заговорил Борис, — и не могу допустить мысли, чтобы он стал провокатором.
— Но, Борис, ты же не станешь утверждать, что последние провалы — случайность? Через два дня собирается центральный комитет, давай там это обсудим? — предложила Влада.
Борису нечего было возразить.
Савинков Борис Викторович (1879–1925) — один из лидеров партии эсеров, писатель (литературный псевдоним — В.Ропшин). В конце 90-х годов принимал участие в студенческом движении Петербурга. С 1901 года примыкал к социал-демократам. В 1903 году вступил в партию эсеров и вошел в ее боевую организацию. Организатор террористических актов — убийства Плеве, Великого Князя Сергея Александровича, покушений на Дубасова и Дурново. Во Временном правительстве — товарищ военного министра. В 1924 году арестован при переходе советской границы и осужден на 10 лет тюремного заключения. Покончил жизнь самоубийством.
На совещание центрального комитета собрались Савинков, Минор, Чернов, Тютчев, Гоц и несколько других товарищей.
Влада снова коротко доложила о первых результатах своей работы по разоблачению провокаторов.
Первым высказаться решил Гоц.
— Я много думал. Положение очень серьезное. Мы, мне кажется, должны стоять на единственно революционной точке зрения: для нас не может быть ни имен, ни авторитетов. В опасности партия, поэтому будем исходить из крайнего положения — допустим, что каждый из нас находится в подозрении. Я начинаю с себя. Моя жизнь известна. Кто может что-нибудь возразить?
Он остановился, потом на жизни каждого из присутствующих и спросил:
— Может быть, кто-нибудь определенно подозревает кого-либо?
Встал Чернов.
— Я внимательно выслушал уважаемого мною Михаила Рафаиловича и позволю высказать свое предположение. Кем было инициировано данное обсуждение? Нашим молодым товарищем Владиславой. Что мы знаем о ней? Достаточно мало — а ведь она богата, происхождения дворянского, вращается в высшем свете. И, тем не менее, она с нами. Я не могу сказать, что не доверяю Владиславе, но откуда у нее сведения о Татарове?
Влада онемела от неожиданности. Да, она должна была признать, что в словах Чернова много правды. Но сама она даже не задумывалась, почему она пришла в революцию. Видимо, это были ее жизненные убеждения.
— Товарищи, — Влада встала, и от волнения у нее дрогнул голос. — Товарищи! — сказала она более уверенно. Все, что говорил товарищ Чернов справедливо. Я действительно из дворянской семьи, богата, получила неплохое образование. И, тем не менее, я с вами, я с революцией. Для меня в этом состоит смысл жизни.
