– Прошла аллергия? – удивилась Зарина. – Разве так бывает?
– Видишь ведь, нет реакции.
– И всё-таки на твоём месте я бы не рисковала.
– Ты, кстати, так и не ответила. Что бы ты выбрала на моём месте?
– Мне сложно поставить себя на твоё место. Я же не знаю, что у тебя там за «красавчик-любовник», что за мать, друзья. Но если бы мне предложили выбор: тюрьма на пять лет или замок у моря навсегда, то я бы без колебаний выбрала второе.
– А если не навсегда? Если только до тех пор, пока ты ему не наскучишь?
Зарина пожала плечами и вздохнула.
– Зара! – улыбнулась Оксана. – А хочешь, мы с тобой, когда вся эта история закончится, махнём на море? Хочешь?
– Ты вправду веришь, что она хорошо закончится?
– Конечно! Никто не верил, что возможно избавиться от аллергии, но я же избавилась. – Она легла на диван и накрылась тулупом.
– И как тебе это удалось? – Зарина легла рядом.
– Я исправила ошибки предков, – ответила Оксана, зевая. – Я панически боялась крыс. И вот однажды я решила встретиться с этим страхом лицом к лицу. Я вошла в дом, где жила крыса, и села ждать её. И вдруг в голове у меня возникло как бы кино.
Я провалилась в детство бабушки и увидела, как крысы загрызли кошку. Это было мерзкое зрелище, и в душе бабушки любовь к животным намертво слиплась с брезгливостью и ужасом. Эти чувства она передала своей дочери, а та мне.
– И эти эмоции, значит, проявлялись как аллергия на шерсть?
– Ага. Я вернулась в ситуацию с кошкой и спасла её. Перерисовала «мультик». Договорилась с крысиным королём.
– И аллергия исчезла?
– Как видишь.
– А вчера тогда на что была?
– На тюрьму, наверное, – усмехнулась Оксана.
– И ты думаешь, эту проблему можно решить так же, как аллергию?
– По крайней мере, надо попытаться. – Оксана отвернулась к стене и… вернулась в тюремную камеру.
Солнечный прямоугольник сместился на другую стену и потускнел. Жанна молилась, не сводя с него глаз. Она уже не плакала и, кажется, даже немного улыбалась.
– Пойдём! – потрясла её за плечо Оксана.
– Поздно. Они уже идут. Слышишь?
– Успеем!
– Не надо! Я хочу пройти свой путь до конца.
Я уже не боюсь! Я поняла, что никакие стены не могут ограничить моей души, а смерть – это всего лишь выход из любых застенков.
– Но ты же хотела вернуться в монастырь!
Заскрипела дверь. Жанна поднялась и гордо выпрямилась. В камеру вошли двое. Уже знакомый монах в капюшоне и человек в шляпе, надвинутой на глаза.
– Готова ли ты исповедаться, дочь моя?
– Готова, – смиренно кивнула Жанна.
