За Храмовой стеной. Книга Памяти | страница 20
Мы знали: быть всемирному потопу,
Покроет сушу бурный океан,
И Африку, и Азию, Европу,
Эльбрус, Килиманджаро и Монблан.
Мы знали все, но сдвиг планет не знали,
Момент, когда взорвется Фаэтон –
Жемчужное зерно богини Кали –
Капризный, своенравный позитрон.
Подул хамсин – противный, резкий ветер,
Он превращает свет в сухую мглу.
Суровый Рок тогда нас всех отметил
И превратился в желтую пургу.
И проводник сказал, что впереди нас туча,
Нам нужен грот, пещера и привал…
Но я в таких делах давно научен,
Я понял вдруг, – грядет «девятый вал».
Стена воды вздымалась над пустыней,
Закрыв собою мглистый небосвод.
Вокруг гиены плакали и выли,
А мы со лбов стирали красный пот.
И таяли божественные силы…
Под крик жреца: быстрей, быстрей, быстрей!
Свои секреты мы в базальт забили
И превратились в диких голубей…
Скрывает мгла желтеющие дали,
На свалке мира жизнь тяжела
Для тех, кто даже плесень убивали.
Невежество – вот ваши удила:
Ведь все, во что вы верили, мы знали!
Мотив разочарования
Чем живем – все это было
У дольмена в дельте Нила,
Где дремал висячий сад
Нас неистовая сила
Соблазняла и крутила
Все шесть тысяч лет подряд.
Там лежал под мегалитом
Авель Каином убитый,
Был в ту пору неприкаян
С поврежденным сердцем Каин.
Но земля его носила,
И был Каин крови рад,
Ибо в братской крови сила,
А где сила, там и власть,
Нет греха, есть только страсть,
Чем живем – все это было,
Как шесть тысяч лет назад.
Под холодной стратосферой,
Над погубленной землей
Завтрак-ужин с Агасфером
И за чаркой спор незлой
О законах Гераклита,
Об арийских письменах,
О чудесных свойствах жита,
О священных трех хлебах…
Завтрак-ужин с Агасфером.
Ночью светлой в черный день
Убивает Каин Веру –
О России думать лень…
О России плакать поздно:
Уничтожен третий Рим –
Постарался Ванька Грозный
И Расстрига иже с ним…
Завтрак-ужин с Агасфером,
Съеден камень, выпит яд,
Пахнет серой, пахнет серой,
Как шесть тысяч лет назад.
И напрасно высшей мерой
Боги Каину грозят.
Вся жизнь моя —
Сплошной вопрос,
Недоумение сплошное:
Как проросло
Зерно гнилое,
Росток тщедушный
Как пророс
В жестоких битвах травостоя,
Где побеждает всех пырей?
Что наша жизнь? Только пена
Среди космических лучей,
Где в сжатых дланях Полифема
Все предназначено для тлена.
Зачем ольховое полено
Так страшно больно и светло
Ростком наивным проросло?
Все так бессмысленно жестоко,
И так рассчитано на смерть:
Ничто нельзя предусмотреть,
Все так зависимо от Рока
И безнадежностью полно,
Что не играют роли сроки
Где нет истории давно,
Но есть История Вселенной,