На резонный вопрос, почему в книге нет глав о цитатах из сочинений поэтов, творчество которых не менее значимо для Бродского: Е. А. Баратынского, Н. А. Клюева, Б. Л. Пастернака, О. Э. Мандельштама, Анны Ахматовой, М. И. Цветаевой, — самым точным и честным будет ответ Козьмы Пруткова: «Нельзя объять необъятное». Более обстоятельно и менее искренне можно было бы ответить так: многие цитаты из текстов Баратынского, Пастернака и Мандельштама в стихотворениях Бродского уже были проанализированы; число реминисценций из текстов Анны Ахматовой у него невелико, а сходство с поэзией Цветаевой проявляется прежде всего на ритмико-интонационном и мотивном уровнях. Кроме того, некоторое число реминисценций из произведений этих и других авторов рассмотрено во вводной главе «„…Ради речи родной, словесности…“: очерк о поэтике Бродского» и в главах основного текста.
Автор книги намеренно отказался от анализа интертекстуальных связей поэзии Бродского со стихотворениями иностранных, прежде всего англоязычных, авторов (хотя некоторые реминисценции у Бродского, по-видимому, являются «гиперцитатами», отсылающими одновременно к текстам русских и иностранных стихотворцев). Также осознан отказ от анализа перекличек со стихотворениями русских поэтов-современников.
Большинство англоязычных поэтических произведений Бродского мною не рассматриваются.
Художественный мир поэзии Бродского родствен художественному миру его эссеистики: разительное сходство проявляется и на мотивном уровне, и в образном словаре. Однако эссеистика в книге не анализируется: эссе рассматриваются лишь в тех случаях, когда они выступают в роли ключа к его поэтическим текстам. Роль таких ключей нередко присуща и его интервью, которые здесь цитируются с намеренной аскетичностью.
Выбор предметом анализа реминисценций в поэтических текстах приводит к неизбежному смещению перспективы: творчество поэта предстает мозаикой «чужих слов», распадается на цитаты; анализ совершается в ущерб целостности поэтического мира и цельности отдельных произведений. Это неизбежно, хотя автор книги в меру своих сил старался выправить возникающее искажение.
Трудности, с которыми сталкивается исследователь, обращаясь к анализу реминисценций в поэзии Бродского, — двоякого рода Во-первых, до сих пор отсутствует авторитетное издание его сочинений: существующие собрания далеки от полноты, тем более в них не приводятся варианты стихотворений. Неизвестны даты многих стихотворений (соответственно, датировки в собраниях сочинений часто условны и приблизительны). Неполнота материала и приблизительность хронологии влияют на картину поэтической эволюции и приводят к печальным лакунам в анализе. Здесь же замечу, что даты написания стихотворений Бродского в моей книге приводятся, как правило, по собранию сочинений и часто имеют условный характер. (Так, о неточной датировке «Литовского ноктюрна» в собраниях сочинений Бродского недавно писал Т. Венцлова.) Во-вторых, слабо документированы сведения о времени знакомства молодого Бродского с сочинениями различных поэтов минувших эпох Свидетельства самого автора (весьма немногочисленные) не всегда надежны. В такой ситуации возрастает риск обнаружить неявную реминисценцию или перекличку со стихотворением, которого Бродский еще не знал. Надеюсь, что, если такие случаи и встречаются в моей книге, число их минимально.
