— А если я не поеду? — упорствовал Костя.
— Не знаю, но будет по-другому, — Роман замолчал, подбирая объяснения. — Зачем испытывать судьбу, если есть хороший вариант.
— То ты не знаешь, то знаешь слишком много, — Костя начал раздражаться от неопределённости, но тронул машину с места. — Что с тобой произошло?
— Ты всё узнаешь, когда я буду рассказывать полковнику, — сказав это, Роман высунулся и посмотрел на стрекотавший над ними вертолёт.
— Думаешь, это твои преследователи? — спросил Костя.
— Нет, этот вертолёт сядет на площадке рядом с вашей базой, он нас охраняет, — спокойно сказал Роман, как будто говорил о хорошо известном факте.
Костя что-то буркнул про себя и прибавил газу, сообразив, что чем быстрее он доберётся до базы, тем скорее получит ответы на свои вопросы. Вертолёт нарезал круги, сопровождая их до конечной точки, и только, когда автомобиль проехал предупредительно распахнутые часовыми ворота, заложил вираж, свалившись на бок, и исчез из виду.
За воротами их встречал Костин коллега. Убедившись, что солдаты закрыли въездные ворота, он показал Косте рукой в сторону трёхэтажного неказистого здания и кому-то позвонил. В середине дома медленно разошлись в стороны створки ворот замаскированные под серый бетон стен, и другой человек жезлом больше похожим на дубинку с электрошокером показал им куда ехать.
Роман видел не много по дороге к лифту, но понял, что здание представляет собой трехъярусный гараж, а люди работают под землёй. Панель в лифте была необычной. Присутствовали лишь три кнопки — по числу уровней гаража. Ниже кнопок была прорезь для магнитной карты. Обладатель электрошокера вставил в прорезь пластиковую карточку, подождал пару секунд, пока загорится зелёная лампочка, и вынул её.
Такая беззвучность и лёгкость, а так же последовавшее лёгкое ощущение невесомости в теле обычно бывает в лифтах высотных домов.
— Глубоко забрались, — заметил Роман, взглянув на брата.
— Убежище тут было для советского истеблишмента времён разгара холодной войны, — объяснил Костя, хотел что-то добавить, но тут лифт остановился, и створки дверей разъехались в разные стороны.
На этот раз встречающего Костя знал и поздоровался с ним.
— Что произошло? — шёпотом спросил Костю знакомый. — Все на ушах стоят. У Глинского телефон раскалился.
— Хотел бы я сам знать, — вздохнув, ответил Костя.
Провожающий недоверчиво посмотрел на него, но ничего не сказал.
Когда они вошли в кабинет, Глинский поднялся из-за стола и поздоровался с прибывшими за руку.
