Не один Потоцкий разгадал истинные замыслы бывшего чигиринского сотника — они с самого начала были понятны и воеводе русскому князю Иеремии Вишневецкому. Получив призыв Потоцкого, он стал готовиться выступить со всеми своими силами ему на помощь.
В середине апреля Потоцкий собрал в ставке коронного гетмана командиров своих хоругвей и казацких полковников во главе с комиссаром Шембергом.
Окинув всех присутствующих холодным и суровым взглядом, гетман поднялся с места. Тяжело ступая по мраморным плитам ногами, обутыми в высокие кавалерийские сапоги со шпорами, подошел к открытому окну. Вдохнув напоенный ароматом цветущих садов теплый весенний воздух, он, собравшись с мыслями, начал свою речь.
— Панове, — обратился гетман к собравшимся, — бунт на Украйне набирает силу. Уже сейчас холопы жгут фольварки своих господ, убегают на Низ, вооружаются не только вилами, но и самопалами. Все только и ждут выступления казаков из Сечи. Настала пора принимать решительные меры, больше медлить нельзя.
Слова попросил Шемберг. Был он выходец из немцев, пунктуальный и методичный. Начинал он военную службу еще при коронном гетмане Жолкевском, имел хороший боевой опыт. Подобно самому Потоцкому, он считал, что казачество должно быть искоренено, так как от казацкого своеволия один вред. Назначенный не так давно старшим реестровиков, Шемберг так сумел настроить против себя казаков своей жестокостью и придирчивостью, что все они его люто возненавидели.
Предложение Шемберга сводилось к тому, чтобы немедленно выступить на Запорожье и не дать выйти Хмельницкому из Сечи.
— Надо упредить бунтовщиков, — говорил он, — и раздавить змею в ее логове. Если позволить им выйти из Запорожья, то вспыхнет бунт по всей Украйне.
Потоцкий согласно кивнул головой. Другие участники совета тоже поддержали Шемберга.
Но по поводу того, с какими силами идти против казаков, мнения разделились. Польный гетман Марциан Калиновский, подтянутый и худощавый блондин, с несколько поредевшими коротко подстриженными волосами на голове, предложил выступить на Сечь со всеми силами обоих гетманов и реестровым войском.
— Мы не знаем точного числа запорожцев, — говорил он ровным звучным голосом, — ходят слухи, что к Хмельницкому присоединились или готовы присоединиться татары. Насколько эти слухи верны я, правда, не знаю. Этот шельма Хмельницкий — хитрая бестия, мог и нарочно их распустить. Но в любом случае против всех наших сил ему не выстоять.
