А еще было много кочевников из свободных пустынных земель, что на юге от человеческих. По твердому убеждению Марфутишны, кочевники — одна из опасностей, поджидающая каждую девушку на пути добродетелей. Сколько слышала, как они воруют красавиц, перекидывают через коня, увозят да продают кочевым торговцам (правда, лично ни об одной не знала, но говорят, значит, так и есть). И хоть я напоминала, что к красавицам того типа, которых хочется утащить в свое логово, не отношусь, да и заработать на мне вряд ли много сумеют, но избежать поучений не удалось. Никогда мне не удавалось избежать ничьих поучений. Ни разу!
Постепенно толпой нас вынесло куда-то на край ярмарки. Тут плотно стояли груженые повозки с привязанными к ним лошадями. На земле лежали кучи мешков, каких-то ящиков, местами горки мусора.
Ну, мы не сразу поняли, что зашли куда-то не туда. А когда развернулись, пришлось долго обходить сплошные ряды повозок. Народу вокруг становилось все меньше. В конце концов мы уперлись в тупик, где посреди дороги горел костер, а вокруг плотным кольцом сидели мужчины. Кочевники с загоревшими дочерна лицами и все как один с кинжалами за поясом.
Упс! Невезение какое, нас быстро увидели, двое мужчин поднялись и широко заулыбались, приглашая к костру. Этого делать никак нельзя, не думаю, что украдут, но проверять как-то неохота. Маришка вот еще цепляется за руку, испугалась, когда они к нам подошли.
Настойчиво просят еще раз. Нет, никак не можем, спешим. Пока еще улыбаюсь, но уже настороженно, не нравятся мне их заискивающие взгляды, и подталкиваю Маришку назад. Ну, догадайся же, развернись и иди, а я пойду за тобой.
А она, как назло, вцепилась теперь в юбку и двигаться мешает. Все равно еще раз громко скажу, что нас ждут, и уйду.
Тут за собой слышу грохот, как будто что-то тяжелое падает на кучу ящиков и они все разваливаются. А потом за спиной становится так тепло, будто там камин разожгли.
— Вот вы где, — услышала я знакомый голос.
Дынко стоял прямо за моим плечом. Дынко здесь? Как вовремя… Надо же, как я ему обрадовалась! Волки в нашем случае однозначно лучше, чем кочевники.
Маришкины пальцы отрываются от моего подола, Дынко берет ее на руки, но смотрит вперед, на мужчин.
— Вы пошли не в ту сторону, — равнодушный голос справа.
Ждан стоит поближе к Аленке, но смотрит тоже вперед. Предостерегающе.
Лица кочевников теряют улыбки и превращаются в равнодушные маски. Они разворачиваются и уходят, даже спинами выражая полное презрение.
