— Все в порядке? — спросил Стефан.
Он выслушал краткий и точный отчет, из которого уяснил, во-первых, что торф последнее время не успевает как следует просохнуть, из-за чего сажа осаждается в трубе с ненормальной быстротой, во-вторых, что пресс для брикетирования торфа работает штатно, а в-третьих и в-главных, что котел работает нештатно, и если Диего сегодня же не синтезирует жидкость для снятия накипи, достигшей угрожающей толщины, то Фукуда ни за что не ручается и ручаться не может.
Фукуда был ценен уже тем, что никогда не предлагал административных решений. Самолюбие его не было уязвлено. Попроси Стефан совета — он только удивился бы: здесь, как и дома, в рыбацком поселке на Окинаве, каждому следовало заниматься своим делом, не перекладывая на посторонних личную головную боль. В своей же области Фукуда был незаменим.
— Сегодня Диего занят, — возразил Стефан, делая в памяти зарубку. — Сегодня будет праздник. А жидкость будет завтра, я прослежу.
Фукуда, по-видимому совершенно удовлетворенный, повторил полупоклон и принялся кидать в топку брикеты. После ухода с Питером сразу двух работников он обходился без кочегара, уставал, но не жаловался. Идеальных специалистов не бывает вообще, а этот — лучший из неидеальных… Стефан вдруг понял, почему начал утренний обход с хозяйства Фукуды, хотя обыкновенно заканчивал им: не было желания портить себе с утра настроение.
Дела в мастерских сегодня не было.
Стефан миновал огород — шесть десятков кустиков, вытянутых двумя нитками в тени частокола и прикрытых длинным навесом от косых рассветных и закатных лучей. Без навеса картофель погиб бы в считаные дни, разделив судьбу двух десятков картофелин, случайно найденных в кухонной кладовке «Декарта» и высаженных в грунт в незапамятные времена. Тогда уцелела только одна картофелина. Результаты огородничества не впечатляли: кустики росли болезненными, а урожай снимался один раз в два земных года, что выходило все-таки чаще раза в год, если считать годы местные. Сегодня в честь праздника будет выкопано пять кустов — не меньше чем по полкартофелины на человека, а то и больше.
Еще будут пирожные, если Диего не подведет. Праздник должен запомниться.
Он сходил к болоту. Постоял, посмотрел, как идет добыча торфа. Болото было обширное и мелкое, его давно следовало осушить или хотя бы понизить его уровень, пробив для стока канаву в скальной перемычке, но для этой работы вечно не хватало рук. Ближе к берегу среди коварных, расползающихся под ногами кочек попадались торчащие, в пятнах плесени верхушки валунов, и была между ними настелена жердяная гать; дальше от берега валуны исчезали, еще дальше исчезали и кочки и начиналось собственно болото — черно-коричневое, неподвижное, с едва различимой глазом щеточкой леса на том берегу и размытыми пятнами островов.
