Капитал этих стран, точно также как и английский, выходя на мировую арену, вторгается в социумы, ведущее некапиталистическое хозяйство, насилует и разрушает их — в целях максимизации прибыли и снижения издержек.
«Надеяться на то, что капитализм когда-нибудь будет довольствоваться только средствами производства, которые он может получить путем товарообмена, — значит строить себе иллюзии… Поэтому капитализм считает для себя жизненным вопросом насильственное присвоение важнейших средств производства колониальных стран… Как вступительный прием капитала вытекает систематическое планомерное разрушение и уничтожение тех некапиталистических социальных объединений, с которыми он сталкивается при своем расширении. Мы имеем здесь дело уже не с первоначальным накоплением: описанный процесс продолжается до наших дней. Всякое новое расширение колоний сопровождается конечно этой упорной войной капитала против социальных и экономических отношений аборигенов и насильственным похищением их средств производства и рабочих сил», — отмечает исследовательница накопления капитала Р. Люксембург.[42]
Кстати, нечто похожее, что творилось в 19 в. в колониальных странах, повторится и в конце двадцатого столетия — на последней территории, осваиваемой мировым капиталом, в России…
Из-за кровавых религиозных конфликтов 16–17 вв. Франция слишком поздно включилась в борьбу за колонии. Все ее попытки в 18 в. перехватить колониальное лидерство у Британии завершаются неудачей. Франция остается страной с большим аграрным перенаселением, с развитыми ремеслами и мануфактурами, но со слабым развитием фабрик — сказывается нехватка дешевых колониальных ресурсов.
С французской революции начинается переход от аграрного сословного общества к индустриальному буржуазному, который занял около 80 лет. Сопровождалось это большими кровопусканиями. Во Франции так и не произошло решительного раскрестьянивания, как в Британии. Однако излишки аграрного населения были перемолоты репрессиями и войнами, которые длились без перерыва 23 года. Десятки тысяч голов сняла революционная гильотина. В провинциальных городах примечательным видом казни было массовое утопление. В одной только Вандее было уничтожено до полумиллиона человек, преимущественно простых крестьян.[43] Буржуазные демократы истребляли социальные слои, задержавшихся в феодализме, с размахом и изобретательностью. Например, во время «республиканских свадеб» связывали вместе голышом священника и крестьянку, после чего топили.
