Целыми днями я рассматривала перед зеркалом свое тело, которое изменялось и разбухало на глазах. Чувствовала себя неуклюжей и бесформенной в этом новом состоянии, спала на ходу — из-за гормонов сна, выделяющихся при беременности.
На занятиях по подготовке к родам, проходивших в клинике, я оказывалась среди десятка с лишним беременных женщин, осваивавших «щенячье дыхание», и спрашивала себя: продолжаем мы оставаться людьми или же превратились в стадо? Было настолько унизительно собираться всем вместе и перед началом занятий видеть в других, как в зеркале, насколько я сама растеряна и испугана. На улице у меня подкашивались ноги. Походить на всех этих беременных, принимать форму для выплавки новой зародившейся жизни, быть вынужденной тщательно готовиться к родам, чтобы все прошло нормально, делать все как нужно, потому что нельзя шутить с такими вещами, — все это вызывало у меня головокружение.
Мужчины уже иначе смотрели на меня — их невыразительные взгляды скользили по мне без всякого желания, любопытства или хотя бы сочувствия. Порой даже на их лицах читалось легкое отвращение. За несколько недель мое тело деформировалось, мышцы словно растаяли, а бич наших дней целлюлит, действуя почти незаметно, завоевал огромную территорию. Тело как будто вышло из берегов. Мой вид изменился: я больше не походила на Кэмерон Диас в «Женских забавах 1», скорее, на беременную Одри Марни с обложки журнала «Она»: по сравнению с громадой живота все остальное казалось крошечным.
Я превратилась в одинокую беременную женщину, живущую по режиму. Мой расчет был следующим: ребенок забирает питательные ресурсы у матери, и женщина запасает жир, чтобы он не чувствовал голода. Это делается ради выживания вида. Итак, если не есть много, ребенок заберет все жировые запасы, словно живущий внутри паразит, и тогда я похудею.
Девять месяцев смотреть на свое тело, которое с каждым днем все меньше соответствует общепринятым канонам привлекательности… К счастью, была Деми Мур.
Женщины всего мира никогда не смогут в полной мере отблагодарить американскую актрису за то, что она сделала для них. В освобождении женщин она зашла так же далеко, как Симона де Бовуар, — освободила их от стыда беременности. Живот стал в моде. После ее снимков в журнале Vanity Fair ничто уже не будет как прежде. Беременная Деми Мур позировала обнаженной, со своим восьмимесячным животом и подзаголовком: More Demy Moore[7]. Хотелось верить в это освобождение. Как прекрасно быть беременной! Благодаря магии пиара это состояние стало привлекательным и даже прибавляло женщине кокетства.
