А через некоторое время умерла и Алутэ. Цы Си сделала ее жизнь невыносимой. Например, когда молодая императрица по традиции приходила к старшей пожелать доброго утра, Цы Си ей не отвечала. Алутэ написала отцу и попросила помочь ей вырваться из золотого плена. Отец ответил уклончиво. Он напомнил Алутэ, что если ее в чем-либо обвинят, в том числе и в самоубийстве, уничтожена будет вся ее семья. Видимо, эта умная и образованная девушка поняла содержавшиеся в письме намеки. И она умерла «естественной» смертью, уморив себя голодом.
Цы Си, чтобы не отдавать власть, нужен был ребенок на троне. И она его нашла. Им стал четырехлетний Гуансюй — племянник, сын ее сестры. На коронации присутствовали представители европейских дворов. Ребенок плакал и просился домой.
До 1880 года Цы Си опять была регентшей вместе с Циань, но потом та внезапно скончалась. А перед этим Цы Си прислала ей в подарок изумительно красивую лаковую коробочку с пирожными в форме разноцветных журавлей. Циань полюбовалась, полакомилась — и умерла. Никто из ее придворного окружения не посмел ничего сказать. Только брат Циань стоял у ворот Запретного города и кричал об отравлении. По древним законам, у этих ворот человек имел право говорить правду — и никто не мог его остановить. Брат Циань кричал так долго, что сошел с ума.
Гуансюй официально находился на троне с 1873 по 1908-й и умер в один год с императрицей Цы Си, на день раньше, чем она. Пока он был маленьким, единственным соперником императрицы оставался князь Гун — толковый человек, создавший группу своих сторонников в Совете. Цы Си пришлось некоторое время искать возможность ограничить их влияние на государственные дела.
Она нашла ее в 1884 году, когда Китай проиграл войну с Францией. Это была борьба за Танкин — так называли тогда Северный Вьетнам. Территория считалась подвластной китайским императорам. А Франция стремилась распространить на нее колониальное влияние. Поражение отсталого в военном и технологическом отношении Китая в этой «войне престижа» было неизбежно. Но Цы Си обвинила во всем Гуансюя, молодого и доверяющего не тем, кому следует, и, главное, Гуна. Она писала: «Наша страна еще не вернулась к своей привычной стабильности, ее дела еще в критическом состоянии. Князь Гун в начале своей карьеры имел обыкновение оказывать нам самую усердную помощь, но его отношение с течением времени изменилось в сторону самоуверенности и черствого довольства от наслаждения службой. И под конец он неподобающим образом надулся от гордости из-за своего положения». О соратниках Гуна Цы Си отзывалась так: «У них узкие взгляды и недостаток практического опыта. Они и в личной жизни имеют плохую репутацию». Все они оказались в отставке. Не понадобилась даже кровавая расправа.
