А это знаете, что? – он разжал кулак левой руки –
Колечко. От этой самой гранаты. Вот если я сейчас правую ручку разожму, через 4 секунды в этой комнате никого в живых не останется, – он подошёл к окну и выкинул кольцо в форточку. –
Всё ясно? Так что ведите себя спокойно и не дёргайтесь, – он пошёл прямо на расступившихся перед ним сектантов, закрыл дверь комнаты и небрежно прислонился к ней спиной. –
Во-от так! Это, чтобы вы убежать сдуру не вздумали. Всё равно не успеете, но мало ли… Чтобы искушения у вас даже такого не возникло!
Теперь слушайте меня внимательно, козлы! Сейчас девушка уйдёт отсюда, а потом я вас отпущу. Всё ясно?
Сектанты молчали.
– Я спрашиваю: всё ясно? – повысил голос Тронев.
– Ты заплатишь за это! – тихо, по-змеиному прошипел старший сектант. – И ведьма эта тоже. От нас не уйдёт.
– Не уйдёт, не уйдёт!.. – успокоил его Тронев. – И я заплачу. В своё время. А теперь стой спокойно и заткнись. Заткнись, я сказал! – угрожающе произнёс он, видя, что сектант собирается ещё что-то говорить. – А то я сейчас подойду и этой самой лимонкой тебе все зубы вышибу. А твои дружки будут стоять рядом и на всё это глазеть. И сам ты будешь передо мной по стойке смирно стоять, навытяжку, зубы свои глотать и пальцем даже не шевельнёшь! Богу своему молиться будешь, чтобы у меня рука ненароком не дрогнула, и я гранату не уронил. А?.. Как тебе такая перспективка?.. То-то же, урод!
Ты как? – посмотрел он на с трудом поднимающуюся с пола девушку. – Идти сможешь?
– Да, – пробормотала та, вставая и вытирая лицо. Губы её были разбиты. Из носа тоненькой струйкой текла кровь.
– Иди в ванную, умойся, – посоветовал ей Тронев. – А потом уходи отсюда. Бери картину и уходи. В коридоре холст только из рамы вынь и в сумочку засунь, чтобы на улице не светиться. Будешь на безопасном расстоянии, позвони мне на мобильный. Только выходи осторожнее. Посмотри, может, внизу кто-нибудь ещё их этих братьев караулит. Но они тебя в лицо не знают, так что выходи просто спокойно, как ни в чём не бывало, и всё.
– А ты как? – девушка в ужасе переводила глаза с Тронева на пятерых замерших сектантов и на лимонку в его руке.
– Обо мне не беспокойся! – беззаботно улыбнулся её Тронев. – Иди. Иди-иди! – настойчиво повторил он, видя, что девушка в нерешительности медлит. – А то у меня рука уже устала. Гранату держать.
Маша посмотрела на гранату, торопливо схватила картину и опрометью кинулась к двери.
