Люблю, конечно, но местами? Выборочно? Вот это место люблю, а вот это – не очень? И вообще, кое-где убавить, а кое-где прибавить – и цены бы тебе тогда не было!? И никакого мне Иван-царевича не надо!
Так, что ли?.. Ч-черт-те знает!.. Не знаю.
Короче, надо на что-то решаться. Юлька сейчас придет. Второго такого шанса может и не быть. Хрена лысого они мне еще раз второй режим этот включат. Чует мое сердце! Это я их сейчас просто врасплох застал, несостыковка у них просто какая-то произошла. Настучат еще, чего доброго, Юльке, чем я тут занимаюсь!..
От этой мысли Карнаева прямо в жар бросило. Но она, эта мысль, и положила конец его сомнениям.
Всё! Надо действовать! Назад дороги всё равно уже нет!
Кое-как справившись с собой, он, затаив дыхание, запинающимся голосом спросил:
– Юль, т-ты меня л-любишь?..
– Да! – тотчас услышал он знакомый юлькин голос и буквально обмер от удивления. Он ожидал всего, чего угодно, но только не этого!
Карнаев ошарашенно перевел взгляд в левый верхний угол экрана. Двойка! Ну, и что?.. Где все эти страшные откровения. Что всё это значит?
– Изображение! – поспешно скомандовал он.
На экране появилось спокойное и безмятежное лицо жены. Всё, как всегда. Ничего необычного.
Ну, и чего? – растерянно повторил про себя Карнаев. – Что за хуйня?
– А почему? – чуть поколебавшись, задал он вслух свой следующий дежурный вопрос.
Он всегда так спрашивал. Именно в таком порядке:
«Ты меня любишь?» («Да!»), «А почему?» («Ты самый-самый-самый!.. Самый распресамый! Мой дусик-мусик-пусик. Ты на свете всех милее, всех румяней и белее!»)
– Ты меня устраиваешь, – раздался вдруг в тишине ровный и холодный голос жены, и Карнаев чуть со стула не упал. Со своего кресла. Настолько он был вторично потрясен.
Он уже решил было, что ничего не работает. Нет никакого второго режима! Или, вернее, что жена его настолько любит, что он и в этом режиме сейчас снова получит свою ежедневную порцию соплей и восторгов. Привычного уже за последнее время фимиама.
А это что?! Как она говорит!.. Какой рассудительный, отстраненный, ледяной тон! Аж мороз по коже!.. Господи-боже! Это его Юля?
– Конечно, ты далеко не то, о чем я в юности мечтала, не принц на белом коне, но в принципе ничего, – Карнаев буквально примерз к своему креслу, напряженно ловя каждое слово. («Не принц», но «в принц-ипе», – с каким-то тоскливым ёрничаньем механически поздравил он сам себя. – Игра слов. Каламбурчик-с.) – Далеко не худший вариант. Вряд ли я смогла бы найти тогда что-то лучшее. Годы уже поджимали, да и некогда было особо искать.
