Лишенные ярких красок комнаты на картинах Рииса отличает аскетизм, граничащий с пустотой и заброшенностью. Перед нами предстает замкнутая вселенная, далекая и холодная, выписанная в узком диапазоне серых тонов, что современники художника неизбежно обосновывали влиянием на него относительно недавно изобретенной черно-белой фотографии. Эта практически монохромная палитра стала расцениваться как фирменный знак Рииса. Намеки на какие-либо другие цвета помимо черного, белого, коричневого или серого, когда они изредка появляются, не производят впечатления последних штрихов, а скорее выглядят как остатки цвета, который когда-то присутствовал в большей мере, но теперь постепенно отступает или совсем исчезает.
М. Холден. Искусство Виктора Рииса (1988)
Понедельник, 13 ноября.
Наши комнаты не такие тихие, какими кажутся на картинах. Мы слышим шаги, а время от времени и приглушенные голоса из квартиры наверху, а также стук копыт по мостовой. И колокол церкви Спасителя. Ее высокий шпиль, вокруг которого вьется золотая лесенка, хорошо виден из наших окон в задней части дома. В комнатах, какими они предстают на полотнах, стекла выглядят мутными; сквозь такие ничего разглядеть нельзя.
Чтобы добиться того минимализма, к которому стремится Виктор, при подготовке сцены для рисования нам приходится переносить в другую комнату лампу, часы, подсвечник и даже несколько стульев. Фактически у нас мало мебели, но в глазах моего мужа посторонние объекты, не вписывающиеся в задуманную им композицию, нарушают геометрию пространства. Что касается меня, я понимаю: роль натурщицы заключается в том, чтобы не мешать ходу работы. Некоторым девушкам быстро надоедает позировать, и они начинают болтать и вертеться. Я научилась тихо сидеть и неподвижно стоять. Уверена, что при желании вполне могла бы освоить опыт восточного мистика, который способен удерживать мозг в состоянии покоя так же легко, как тело, сохраняя его ясным, словно воды озера в тихий день. Однако мой мозг никогда не бездействует. Разум находится в моем полном распоряжении, и рисованию нисколько не мешает, если, позируя, я обдумываю планы на день или о чем напишу в дневнике после наступления ночи.
