— Наш ангел, — говорит ей София, подходя к кухонному столу со стоящей на нем супницей, из которой поднимается пар.
Растаяв от комплимента, «ангел» отпускает руку своей дочери, чтобы та обняла Алстедов на прощание.
При взгляде на Маргарет, которая выглядит так, словно на дворе все еще семидесятые годы, в голову приходит образ американской хиппи или матери-земли. Маргарет рассказывала Софии, что она выросла в консервативном богомольном обществе, а потом в университете увлеклась антивоенным движением и экспериментами с сексуальными свободами. Ее родители неоднозначно отнеслись к Логану, когда она привела его домой знакомиться. Возможно, будущий ученый их напугал, но они были рады, что дочь выходит замуж за образованного человека. Несмотря на замужество и материнство, Маргарет каким-то образом удалось сохранить свободу духа.
— Сегодня она обмолвилась, что не всегда надевает нижнее белье. Хотела бы я знать, правильно ли говорить подобные вещи при маленьком ребенке, — замечает София, готовясь ко сну.
Стоя в пеньюаре перед зеркалом в ванной, она разговаривает с Йоном, который возлежит на кровати в примыкающей комнате, облокотившись на подушки. Полностью одетый, он растянул свое длинное тело на покрывале, разложив рядом документы, касающиеся принятой в 1977 году датско-румынской конвенции об избежании двойного налогообложения. Впрочем, он не обращает ни малейшего внимания на эти бумаги.
Вместо этого он наблюдает за тем, как подушечками пальцев обеих рук его супруга массажными движениями наносит разрекламированный крем с омолаживающими компонентами на упругую кожу лица. София самозабвенно играет в теннис на кортах дипломатического клуба и подсчитывает общее количество дорожек, которые проплыла за неделю в бассейне. Она просыпается ночами и идет бродить по неосвещенным коридорам дома. Йон хочет, чтобы жена воспринимала их неудачу менее трагично, чтобы не так страдала. Он уговорил ее взять у врача рецепт на снотворные таблетки. София на десять лет старше Маргарет Мур. Возможно, она завидует молодости Маргарет и поэтому считает необходимым критиковать ее. Конечно, Йон никогда не озвучил бы эту мысль вслух. Он снимает очки, складывает их, аккуратно кладет на прикроватный столик рядом со своими бумагами и потирает переносицу указательным пальцем.
— Похоже, они не планируют родить Фрейе братика или сестричку.
Голос Софии эхом отдается от кафеля ванной комнаты, когда она продолжает:
