Выскочили они на берег. И – кто за что хвататься. Он орудовал штормовкой, сбивал пламя, а Андрюха Франк поливал водой из ведра…
А пламя, как живое, тянулось к кустам шиповника, подкрадывалось снизу по траве. И в прошлогодней сухой траве окружило крупную гадюку. Огонь лизнул ее в бок. Змея сжалась, свернулась тугим кольцом, потом разжалась пружиной, куснула траву раз, другой и с бешеной скоростью забилась, завертелась на месте…
Неожиданно налетел резкий порыв ветра. Жарко дохнул пеплом на лица. Подхватил языки пламени и влепил их в ближайший куст. А с куста огненный вихрь цирковым акробатом взметнулся вверх по соснам.
Вдруг прямо из огня, высоко подпрыгнув, вылетел ослепший, обожженный ежик. Завертелся на раскаленной каменистой земле…
Чу! В заснеженном притихшем лесу раздался едва слышный звук. Пропал. Где-то далеко-далеко залаяла собака. Опять все умолкло. Тишина. Минут пять. И все повторилось. Только голоса были ближе и ближе.
«Как так может быть, чтобы в таком огромном заснеженном лесу лось мог выйти на меня? Зачем ему выходить на меня? – думал Вовуля. – Это как-то вообще иррационально, чтобы сошлись наши стежки-дорожки с тем рогатым могучим хозяином леса». Сам не зная почему, он вдруг заговорил про себя о лосе, как когда-то говорил, может, какой-то его предок-охотник, живший тысячу лет тому назад. «Туда не ходи, сюда ходи», – просил он рогатого хозяина.
В общем-то он абсолютно не верил, что на него кто-то выйдет. «Ну постою здесь, померзну, а потом придет Владимир Иванович и снимет меня с номера».
Через минуту ему что-то показалось в заснеженных кустах напротив, через дорогу.
«Волки! Что делать?!» – застыл в оцепенении.
Но уже стало ясно видно, что это не волки никакие. Чудо! Великое чудо Маниту свершилось! Прямо на него выходили косули. Две. Видимо, матка с детенышем.
У него пальцы в перчатках так и прилипли к ружью.
У той, что постарше, рожки, словно маленькая зубчатая корона, возвышаются над большими задумчивыми глазами. Вовуля чуть пошевелился, и она в настороженной позе на мгновение приостановилась буквально в десяти шагах от него. Детеныш, вообще ничего не услышав, продолжал двигаться, чуть помахивая хвостиком. Он даже видел, как подрагивал в нервности пятнистый бок косуленка.
«Стрелять? Не стрелять? Мы же вроде вышли на лося? А здесь матка. Если я ее убью, то что с олененком будет? А если не буду стрелять, то что охотники скажут? Разиня. С десяти метров… Господи, укажи, как правильно сделать! Как поступить? Ведь уйдут сейчас».
