— Нет, никогда.
— А ведь всякий знает, что Кидд владел несметными богатствами. Итак, я сделал вывод, что клад все еще лежит в земле. Пусть же вас не удивляет, если во мне родилась надежда, граничившая с уверенностью, что столь необычным путем попавший ко мне пергамент укажет мне, где зарыто сокровище Кидда.
— Что же вы предприняли дальше?
— Я снова стал нагревать пергамент, постепенно усиливая огонь, но это не дало ничего нового. Тогда я решил, что помехой служит грязь, наросшая на пергаменте. Я взял пергамент, осторожно обмыл его теплой водой, затем положил на железную сковороду, повернув книзу той стороной, где был изображен череп, и поставил сковороду на пылающие уголья. Через несколько минут, когда сковорода накалилась, я вынул пергамент и с невыразимой радостью увидел, что в нескольких местах на нем появились какие-то знаки и цифры, расположенные строкой. Я снова положил пергамент на сковороду и подержал еще с минуту над огнем. Тогда надпись выступила целиком, — сейчас я вам ее покажу.
Тут Легран нагрел пергамент и дал его мне. Между черепом и козленком, грубо выведенные красными чернилами, стояли следующие знаки:
53##+305))6*;4826)4#)4#);806*;48
+8 ||60))85;;]8*;:#*8+83(88)5*+46
(;88*96*?;8)*#(;485);5*+2:*#(;4956
*2(5*-4)8 ||8*;4069285);)6+8)4##;1(#9;48081;8:8#1;48+85;4)485+528806*81(#
9;48;(88;4(#?34;48)4#;161;:188;#?;
— Что ж, — сказал я, возвращая пергамент, — меня бы это не подвинуло ни на шаг. За все сокровища Голконды[7] я не возьмусь решать подобную головоломку.
— И тем не менее, — сказал Легран, — она не столь трудна, как это может показаться на первый взгляд. Знаки, конечно, — шифр; иными словами, в них заключено определенное содержание. Кидд, сколько я знаю о нем, не сумел бы составить сложной криптограммы. И я сразу решил, что передо мной простейший шифр, но притом такой, который незатейливой фантазии моряка должен казаться совершенно непостижимым.
— И что же, вы сумели найти решение?
— С легкостью! В моей практике встречались шифры в тысячу раз сложнее этого. Я занялся подобными головоломками благодаря особым обстоятельствам моей жизни и природным склонностям ума и пришел к выводу, что едва ли разум человека может загадать такую загадку, которую разум другого человека, направленный должным образом, не смог бы разгадать. Скажу вам прямо, если текст зашифрован без ошибок и документ в приличной сохранности — мне больше ничего не надо: дальнейшие трудности для меня не существуют.
