Народ, прогуливающийся по Арбату, шарахнулся в сторону. Милиционер, дефилирующий неподалеку, бросил взгляд на извивающегося певца, скривился, как от зубной боли, и медленно поплыл прочь. Арбат – московский Монмартр, где каждый изгаляется как может, и ему за это почти никогда ничего не бывает.
– Все, на сегодня торговле кранты, – сказал Толян и, зло сплюнув сквозь зубы, принялся собирать с прилавка значки, старые ордена, фуражки, облезлые от времени, а чаще искусственно состаренные каски и новые генеральские папахи. Все это он, не церемонясь, сваливал в громадную спортивную сумку. – Народ теперь не у прилавка будет стоять, а от этих придурков спасаться.
Он смерил взглядом рослую и жилистую фигуру солиста.
– Ух, я б тебя, – мечтательно простонал он и хрястнул поддельной немецкой каской по прилавку. Пятно ржавчины на гнилом металле осыпалось внутрь и стало дырой.
– Ты б с товаром поосторожней, – неуверенно сказал напарник.
– С чем?
Толян удивленно уставился на товарища, как будто тот сморозил несусветную глупость.
– Это дерьмо – товар? Ты, Васек, перегрелся, да? Мы сегодня сколько заработали?
– Ну-у, – неуверенно протянул рыжий Васек.
Он был уже сам не рад, что вякнул не по делу. Толян был намного сильнее и старше на пять лет. По этой причине младшего брата он считал молокососом и в бизнес взял его исключительно по доброте душевной и в силу родственной привязанности, о чем каждодневно тому напоминал.
– Вот тебе и «ну-у…». Десять баксов за целый день. За целый день, а! Куда это годится?
– Никуда не годится, – покорно согласился младший брат, горестно повесив огненную голову, как приговоренный к смерти смутьян на картине «Утро стрелецкой казни».
– Правильно, никуда. А потому завтра мы едем за товаром.
– К Ровшану? – деловито спросил Васек.
…Ровшан исправно поставлял братьям для продажи ржавые награды Третьего рейха, потертые флаги времен Второй мировой войны, сшитые и умело состаренные на крошечной фабрике хитрого азербайджанца, а также иную дребедень из той же серии, охотно покупаемую толпами иноземных гостей, посещающих Арбат.
– Нет, братишка, хватит доброму дяде кланяться.
Толян задумчиво посмотрел вдаль.
– На поля мы с тобой поедем.
– К-как на поля?
Васька сделал глаза по пятаку.
– Запросто. Сядем на поезд и поедем.
– Так ведь… Так в прошлом году Кольке Семину ногу миной напрочь оторвало. А Шурик с Нового Арбата – тот вообще не вернулся. А Димон…
– Заткнись, – ласково посоветовал старший брат. Но Васек, пораженный услышанным, затыкаться и не думал.
