— Ты ему еще не сказала, что все знаешь? — спросил Бенджи, заговорщицки скривив рот. Я покачала головой. — Не мучай его слишком сильно. Мне кажется, он довольно ранимый.
Я усмехнулась:
— Да уж. Здоровый мускулистый парень, мастерски делает из людей отбивные и напропалую врет девушкам. Просто сама чувствительность.
Бенджи сжал мне руку чуть выше локтя и улыбнулся:
— Тут одно из двух: или он жопа в шляпе похлеще некоторых, или у него есть веские причины, чтобы обманывать тебя.
Я вздохнула:
— Хотела бы я уметь читать чужие мысли.
— Думаю, тебе бы сразу расхотелось их читать, как только бы ты увидела, что творится у людей в голове.
— Вряд ли я когда-нибудь это увижу.
Бенджи развел руками в знак согласия и свернул в длинный коридор, ведущий к южному выходу. Обернувшись, он крикнул мне вслед:
— Удачных выходных, Жаклин!
— Тебе тоже!
Я поравнялась с Лукасом, и он пошел за мной. Открывая дверь, он наклонился ко мне и пробормотал:
— Увидимся сегодня вечером?
Я побоялась, что превращаюсь для него в сексуальную приманку. Если так, то понятно, почему он не говорит мне, кто он такой. Интересно, это единственная причина или есть и другие?
— Завтра у меня тест по астрономии. Сегодня мы с девчонками собираемся у меня, чтобы готовиться.
Я подняла на него глаза: он шел со мной рядом, засунув руки в передние карманы джинсов, и непрерывно рыскал взглядом в толпе людей, как будто был настороже.
— А завтра вечером?
Мы подходили к зданию. Он посмотрел на меня, и мне показалось, что он прекрасно знает, куда я иду, хотя я ему об этом не говорила.
— Завтра у меня репетиция. В воскресенье по утрам я обычно бываю в концертном зале, но вчерашний день пропустила.
О том, что играю на контрабасе, я писала Лэндону. А Лукасу — нет.
— Проспала? — (Я кивнула.) — Я тоже поздно встал.
Мы подошли к входу и остановились у двери.
— Нужно будет упаковать инструмент, повезу его с собой, — сказала я, пристально посмотрев Лукасу в глаза — серо-голубые, как пасмурное ноябрьское небо. А он все блуждал взглядом по лицам проходящих мимо людей. — В праздники у меня будет сколько угодно времени, чтобы позаниматься.
— Когда ты уезжаешь из города? — спросил он, откинув волосы со лба.
Все мои упоминания об игре на контрабасе он оставлял без ответа.
— В среду утром. А ты?
— И я. — Он нервно переступил с ноги на ногу и прикусил нижнюю губу, а потом как-то резко успокоился, застыл на месте и неподвижно посмотрел на меня. — Напиши мне, если вернешься пораньше. Или если у тебя поменяются планы. Ну а после праздника я за тобой заеду. — Он дернул плечом, на котором висел рюкзак, и добавил: — Пока, Жаклин, — а потом повернулся и слился с толпой.
