Продолжая разглядывать рисунок, я села на кровать. Лукас тоже сел. Вдруг я вспомнила, что он до пояса раздет и что несколько минут назад он сказал мне: «Теперь твоя очередь». Я обернулась: он внимательно смотрел на меня.
Я была уверена, что в подобный момент в мои мысли и ощущения обязательно вклинятся воспоминания о Кеннеди — о наших поцелуях, о годах, которые мы провели вместе, — и это все испортит. Но, как ни странно, сейчас я не чувствовала, что мне его не хватает. Даже при желании я не смогла бы выдавить из себя ни капельки грусти. Почему — трудно было понять. Может, я привыкла к боли потери (тогда дело плохо), а может, эти несколько недель я просто горевала слишком много и слишком сильно, так что теперь все уже позади. Он позади.
Воспоминание о Кеннеди лопнуло как мыльный пузырь, когда Лукас наклонился и, щекоча мне кожу своим дыханием, лизнул краешек моего уха. Он взял в рот мочку с продетым в нее маленьким бриллиантовым гвоздиком, глаза у меня закрылись, и я тихо пробормотала что-то сладостно-невнятное. Тычась носом мне в шею и ласково придерживая мою склонившуюся набок голову, Лукас продолжал меня целовать. На секунду он опустился на пол, чтобы снять с меня угги, а потом опять сел на кровать и стянул свои. Снова прижавшись губами к моему лицу, он подтянул меня к середине кровати и уложил на спину, а потом вдруг отстранился. Почувствовав это, я открыла глаза. Лукас смотрел на меня:
— Как только ты этого захочешь, я остановлюсь. Хорошо? — (Я кивнула.) — Хочешь, чтобы я остановился уже сейчас? — (Я помотала головой, не отрывая ее от подушки.) — Слава богу!
Он опять прижался ко мне губами, а я изо всех сил стиснула пальцами его твердые руки. Потянув в себя воздух, я губами и языком ответила Лукасу на его поцелуй. Он застонал, отклоняясь настолько, чтобы слегка меня приподнять и высвободить из ярко-синего кашемирового свитера. Легко проведя подушечками пальцев по моей груди, Лукас стал ее целовать.
Вдруг я беспокойно шевельнулась, и он остановился, взирая на меня не совсем сфокусированным взглядом. Я толкнула его в плечо и села, а он лег на спину. Даже через ткань двоих джинсов все прекрасно чувствовалось. Лукас взял меня за талию и потянул к себе. Мы снова поцеловались. Через несколько минут он расстегнул мне крючки на спине и, проведя ладонями по моим плечам, опустил бретельки. Лифчик совсем слетел, когда Лукас подтолкнул меня вверх и прихватил ртом сосок.
— Ой… — выдохнула я и обмякла у него в руках.
