– Вот у вас в начале картины показывают лес, – сказал заказчик. – А в то же самое время играет оркестр. Он что, сидит в лесу?
Ну, тут все наперебой стали объяснять ответственному лицу, что такое специфика кино. Но гость стоял на своем.
– Вы не крутите. Вы мне скажите прямо – в лесу играет оркестр?
Все печально признались, что в лесу оркестр не играет. Пришлось заменить музыку фоном леса, птичками.
На студии рассказывают эту историю как анекдот. Но мне кажется, что, несмотря на некоторую прямолинейность, заказчик фильма об огуречной рассаде был носителем своеобразной правоты. В лесу не играет оркестр. И никто не поет хором в разгар сабельной атаки. И закадровая песня, выражающая состояние души героя, возможна лишь при условии зрительской веры в существование и самого героя, и его души. Да и сама песня в кино хороша тогда, когда к ней относятся по-хорошему. Как к одному из действующих лиц.
1979
Песни делает время Полемические заметки
У нас была комната площадью в двенадцать метров, и жили мы в ней впятером. Тетка моя, только что эвакуированная из блокадного Ленинграда, откуда она присылала письма «бейте коричневых зверей!», вставала раньше всех и первая включала радио. Ровно в шесть часов из черного бумажного репродуктора звучала песня, тяжелая побудка военных лет: «Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой!». И была она слышна и у соседей, и по всему Панкратьевскому переулку слышна была, и по всей Москве, и по всей стране 1942 года. С тех пор я не знаю песни, которая оказывала бы на меня такое сильное действие.
Как человека, который имеет свое отношение к песне, меня занимало, что в первом куплете «Священной войны» есть не очень, как мне кажется, точная рифма: огромная – темною. Конечно, рассуждал я, такой мастер, как Лебедев-Кумач, не мог этого не заметить. Стало быть, у него были свои основания оставить эту не совсем точную рифму ради какой-то более высокой цели. Какой? Наверное, я не ошибся: ради самого слова ОГРОМНАЯ. Как необычайно точно оно сказано! Сколько нужно найти в себе поэтической силы, чтобы с такой меткостью, с такой фольклорной простотой сказать в грозный год слово, так необходимое стране, будто зеркало перед ней поставить! Сколько уверенности придавала эта строчка! Сколько серьезности и драматизма в ней! Как дорога была для страны эта поэтическая находка, рождавшая несомненное чувство личной сопричастности с судьбой народа.
Строчка. Всего одна строчка. Всего одно слово.
