Невдалеке строем пробежала группа красноармейцев, голых по пояс, но с тяжеленными рюкзаками за спиной. Солдаты были не восемнадцатилетними подростками, а крепкими мускулистыми мужиками, высокими, все как на подбор. Где-то в отдалении шла стрельба, видимо, там велась огневая подготовка, а метрах в пятистах с торчавшей из земли парашютной башни как раз вылетела очередная «жертва», отчаянно махая в воздухе руками и ногами…
– А, это наша «Белка», – сказал из-за спин ребят Иванченко. – Ну, чего встали? Пошли к командиру, представляться…
Им дали целые сутки, чтобы отоспаться, затем огорошили, выдав новую офицерскую форму с лейтенантскими знаками различия. Выдали и выправленные уже документы, в которых они значились лейтенантами, а затем, дав пять минут на то, чтобы переодеться, посадили в представительский ЗИС и повезли в Москву. Автомобиль был не местный. Не местным был и одетый в форму старшины НКВД шофер-молчун. В разговоры, которые с ним безуспешно пытались завязать ребята, старшина не вступал, лишь сердито хмурил брови.
Машина въехала в центр города, на площадь Дзержинского. Подъехала к высокому мрачному зданию Народного комиссариата внутренних дел. Остановилась. Шофер повернулся к ребятам и сказал одно только слово:
– Внутрь!
Пропуска на них были уже выписаны, не менее молчаливый, чем сержант-шофер, лейтенант в синих петлицах тщательно проверил документы, а затем проводил новоиспеченных офицеров внутрь, на самый верхний этаж. Молча, проникшись важностью момента, подошли к высоченным, под самый потолок, обитым роскошной кожей дверям. Лейтенант-энкавэдэшник привычно постучал костяшками пальцев по металлическому кружку замка, вошел в прихожую, облицованную лакированным деревом. Обернулся, поманил ребят пальцем. Те, оробев, вошли. За столом сидел майор. Ребята козырнули, но майор, даже не глянув на них, встал, вытянулся в струнку и прошествовал к еще одной двери, которая располагалась сбоку от его стола, с поклоном постучался, а затем решительно распахнул дверь и вошел, плотно прикрыв ее за собой. Сопровождающий указал Ивану и Николаю на стоящие у стены стулья, но едва они присели, благочинно стараясь держать спины прямо, как дверь в высокий кабинет распахнулась.
– Прошу! – радушно сказал майор НКВД. Лицо его лучилось радостью, а рот растянулся в широченной улыбке.
От его благодушия разведчикам стало не по себе еще больше. С прямыми, как стены, спинами строевым шагом они вошли в кабинет один за другим. Вышли на середину комнаты, угадав глазами местоположение начальственного стола, четко повернулись направо, замерли. По очереди отрапортовали о своем прибытии. Глаза их раскрылись шире.
