В своих воспоминаниях об Афанасьеве Виктор Линник пишет:
«Одним из последних ударов партийной номенклатуры по Афанасьеву стала шумная история с перепечаткой в „Правде“ статьи из итальянской газеты „Репубблика“ о визите Бориса Ельцина в США и тех безобразиях, которые творил постоянно пьяный претендент на власть в ходе этой поездки.
Статью эту поставил в текущий номер его ведущий Владимир Губарев, редактор отдела науки. Похоже, что он советовался с А. Яковлевым, который сказал: „Печатайте!“ Все дело сильно попахивало провокацией.
Появление статьи вызвало невиданную бурю негодования со стороны тогдашних поклонников Ельцина. В „Правду“ приходили возмущенные письма, сотнями и тысячами присылали квитанции с отказами от подписки на старейший орган страны, десятки и сотни людей жгли „провокационный“ номер газеты с этой статьей прямо у подъезда редакции».
Реакция на публикацию действительно была массовой и шумной. Квитанции с подпиской присылали, газеты жгли – правда, не у редакции, а на митинге на Пушкинской площади.
Правда и то, что тот номер вел я… А вот остальное не соответствует действительности.
Это был воскресный день. Спокойный, обычный. И скучный. Потому что номер газеты был наполнен «проходными» материалами. «Зацепиться», как принято у нас, было не за что… Не очень приятно выпускать газету, где читать нечего…
После выпуска «периферийного» номера, я листал «белый ТАСС» – вестник, который рассылался для «служебного пользования». В нем давались разные материалы из зарубежной печати. Там я и наткнулся на статью в «Репубблике».
У меня не было сомнений, что корреспондент что-то выдумал. Это была правда. Я недавно был в Америке, в том числе в тех местах, где отметился Ельцин. Даже детали совпадали.
Я пришел к Виктору Григорьевичу с предложением перепечатать материал. Он позвал Сашу Черняка из секретариата, посоветоваться. И у Главного и у Черняка были сомнения, но я настаивал на публикации. В конце концов, Афанасьев сказал, что раз я ведущий редактор, то мне и принимать решение.
Утром разразился скандал. Сначала на редколлегии. Я был осужден всеми. Афанасьев колебался. Потом позвонил Горбачев. Тоже возмущался.
К сожалению, Афанасьев не выдержал давления и сдался. Дважды я пытался убедить его, что нельзя отступать, что Ельцин не тот человек, которого следует допускать к власти.
В общем, я остался в одиночестве. Осуждали практически все, даже попытались «воспитывать» на партсобрании. Но заставить меня изменить свою точку зрения уже никто не мог…
