Андрей Тарасов с горечью сказал Соловьеву: «Володя, помяни мое слово, этим путем мы придем к тому, что на наших кораблях вообще станут летать чужие. Вот с таких, казалось бы на первый взгляд, мелочей и начинается путь отступлений и продаж. Когда тебя снимут с места руководителя полетов и скажут: пусть за деньги руководит, ну, предположим, мистер Гопкинс – он нам за это миллионы платит, – ты воскликнешь: „Ребята, да вы в своем уме?“ – и вспомнишь вот этот разговор, как мы по щепке начинали все продавать. Вот куда может привести путь, на который мы становимся!»
Андрей оказался прозорлив. Даже слишком…
А финальную точку я хотел бы поставить совсем иную. О проекте «Космос – детям» узнали руководители 33 стран, которые встречались в Париже. Мы изготовили для каждого из них комплект медалей с эмблемами проекта, и они были торжественно вручены в первый же день саммита. Низкий поклон за это старейшему правдисту Евгению Примакову, именно он помог осуществить такую акцию. А потом в «Правду» приходили письма от президентов и премьеров разных стран, в которых они заверяли, что поддерживают столь благородный проект…
К сожалению, для страны и «Правды» наступили тяжелые времена, и многие хорошие начинания ушли в Лету, потому что речь зашла уже о том, как выжить… И выживет ли газета вообще?
Приближалось время перемен. Оно просматривалось сквозь контуры не очень четкого понятия «перестройка», в борьбе за власть в окружении Горбачева, а затем в его противостоянии с Ельциным.
Волею судьбы определенное участие в тех событиях довелось принимать и мне, хотя, честно говоря, особого желания в том не было.
Я был полностью погружен в Чернобыль, потом в судьбу своей пьесы «Саркофаг», которая триумфально шла по миру. Я был убежден, что трагедию в Чернобыле надо преодолевать «всем миром» – в истинном понимании этого слова, то есть всем человечеством сообща. А потому принимал приглашения участвовать во всевозможных конференциях, симпозиумах, посвященных Чернобылю, и, конечно же, в постановках спектаклей по своей пьесе. Многое для меня было внове, а потому интересно.
В газете обо мне судили по-разному: большинство относилось негативно, мол, «все силы надо отдавать газете», некоторые – поддерживали, считая, что популярность правдиста приносит пользу и самой «Правде». Понятно, я разделял последнюю точку зрения и не обращал особого внимания на злопыхателей. Главный редактор поддерживал меня и не скрывал этого.
