Значит, покусится оно и на имущество, при первой же возможности. Опираясь на общественное мнение и (о чем не следует забывать) на зависть всех тех, кто не обладает и толикой национального имущества, правительство станет терзать его обладателей или новыми распродажами, по неким образом измененным правилам, или общим судебным пересмотром сделок с повышением их цены, или чрезвычайными налогами; одним словом, обладатели [имущества] никогда не будут в покое.
Но все устойчиво при устойчивом правлении; отсюда следует, что восстановление Монархии — в интересах даже приобретателей национального имущества, они будут знать, с чем имеют дело. Кстати, дурно, что Короля упрекали за неясность высказываний на этот счет в его обращении: если бы он высказался пояснее, то поступил бы весьма опрометчиво. Когда придет нужное время, принятие закона по данному поводу не станет, возможно, сложным делом для законодателя.
[237]
Здесь самое время припомнить то, о чем я говорил в предыдущей главе: расчеты того или иного класса лиц вовсе не остановят контр-революцию. Все, что я намереваюсь доказать, это важность того, чтобы горстка людей, способных повлиять на такое великое (стр.154 >) событие, не ожидала бы часа, когда злоупотребления, собранные воедино анархией, сделают контр-революцию неминуемой, а приход ее — внезапным; ибо чем большей окажется надобность в Короле, тем труднее должна быть судьба выигравших от Революции.
III. — Возмездия
Второй жупел, которым пользуются, дабы заставить Французов страшиться возвращения их Короля, — грядущие с его приходом возмездия.
Это возражение, равно как и другие, выдвигается умниками, которые сами в него отнюдь не верят; тем не менее, его было бы полезно обсудить, имея в виду людей честных, считающих его обоснованным.
Многие сочинители-роялисты отвергли как оскорбительную эту жажду мести, приписываемую их партии; один выскажется от имени всех: я привожу его слова к удовлетворению как собственному, так и моих читателей. Меня не обвинят в том, что я выбрал его среди холодных роялистов.
«Самых страшных возмездий следует бояться при господстве незаконной власти; ибо кто имел бы право их пресекать? Жертва не может призвать к себе на помощь ни авторитет законов, которые отсутствуют, ни правительство, являющееся только плодом преступлений и узурпации.
Совсем иначе обстоит дело при правлении, опирающемся на освященную, старинную, законную основу. У него есть право приглушить даже самую справедливую месть и сразу же наказать мечом законов любого, кто естественное чувство поставит выше своего долга.
