Мастера же не привлекала возможность иметь много денег. Он был человеком, который доволен тем, что имеет, и не собирался становится другим. Он не придал случившемуся особого значения. И напрасно. Так как несколько дней спустя в мастерской появился ещё один хорошо одетый господин. Это был фабрикант собственной персоной. Он представился и попросил показать модель комода.
Он был в восторге!
— Итак, что вы думаете о финансовой стороне дела? — спросил пришелец.
Мастер Эдер и не думал отказываться от своей привычной жизни и начинать серийный выпуск комодов. Он так и сказал фабриканту. Тот подумал и спросил:
— Согласны ли вы на одноразовое возмещение? Допустим, я вам даю пять тысяч марок и поступаю с вашей идеей на своё усмотрение.
Эдер не знал, что ответить. Пять тысяч казались ему очень большой суммой. Удобно ли принять её?
— Пять тысяч? — проговорил он, растягивая слова.
Фабрикант, которому показалось, что Эдеру этого мало, начал размышлять вслух:
— Ну, если мы начнём делать такую мебель для экспорта, а такое ценится за рубежом, тогда я смогу предложить десять тысяч, но больше — ни в коем случае.
— Нет-нет, это и не обязательно, — испуганно проговорил мастер.
— Хорошо, тогда — десять тысяч, и все права на патент остаются у нас. Согласны?
— Конечно, конечно! — Эдеру показалось, что ему всё это снится.
Фабрикант поднялся.
— Итак, господин Эдер, я рад, что мы оказались единодушны в сделке.
— Я тоже, — старомодно поклонившись, ответил Эдер.
На этом фабрикант распрощался.
Когда мастер Эдер и его домовой остались одни в мастерской, Пумукль начал удивляться:
— Слушаешь, слушаешь, и ничего не слышишь, потому что ничего не понять — «енодушная поделка», «фирнацовая сторона», «эскорт» — и ни разу этот господин не заикнулся о куче денег.
— Он же сказал: десять тысяч марок.
— К своему счастью! Я уж приготовился ущипнуть его, когда он, наконец, заговорил о деньгах. Это много — десять тысяч?
— Целая куча, — улыбнулся мастер.
— Одна! Я же хотел много куч! — Пумукль был разочарован.
Эдер попытался ему объяснить, сколько это, примерно. Он достал из кошелька пять монет по одной марке.
— Смотри, Пумукль, это пять марок. — И он положил монеты в кучку на стол.
— Это не очень много, — сказал Пумукль.
— Погоди огорчаться. Если ты положишь две тысячи таких кучек, это и будет десять тысяч марок.
— Ага, — кивнул, ничего не понимая, домовой, — а сколько это, две тысячи? Много? Здесь одна кучка, — он показал на стол, потом на стул, на верстак, — здесь одна и здесь?
